К интервью логически примыкают, перекликаясь и отчасти повторяя и дополняя его, разнородные черновые рукописные наброски, сохранившиеся в архиве режиссера (беловики не выявлены). Мы публикуем лишь те фрагменты этих «записок на манжетах», которые показались нам наиболее интересными. Повторы по возможности сокращены, варианты оговорены в комментариях. В наброске автобиографии следует обратить особое внимание на свидетельство Атаманова о работе над киноиллюстрациями к докладу В.Куйбышева—других письменных сведений об этой коллективной работе практически всех московских аниматоров (что являлось по тем временам уникальным случаем) больше нет. Имеется, правда, устное свидетельство ныне покойного Л.А.Амальрика, который связывал с этой работой смерть А.И.Бушкина. По словам Амальрика, зафиксированным авторами телепередачи «Анимация от А до Я» М.П.Ляховецким и И.Р.Марголиной, неудачное участие Бушкина в этом проекте, закончившееся гибелью отснятого материала из-за операторской небрежности, привело в конце концов к его скоропостижной кончине. Вполне вероятно, что эта работа каким-то образом связана с последним фильмом Бушкина «Что должен знать рабочий и крестьянин о СССР», завершенным в конце января 1929 года, до того как состоялся куйбышевский доклад (весна 1929), однако тематически очень схожим с его кинооформлением. По семейному преданию Атамановых, отъезд Л.К.Атаманова в Армению в 1936 году тоже был как-то связан с обстоятельствами этой работы.

Родился я в Москве в 1905 г., 21 февраля. Отец и мать у меня армя­не. Отец, Константин Васильевич Атаманов, происходил из семьи Нор-Нахичеванских армян (Ростов-на-Дону). Дед преподавал в Моск[овском] Лазаревском институте, а потом много лет был инспектором народных учи­лищ Эриванской губернии. С 7 лет отец учился и жил в интернате Московского Лазаревского ин­ститута, окончил там же Академию и физико-математический факультет Московского университета. Мать была передовой для своего времени женщиной, высокой культу­ры. Она очень много читала, превосходно знала русскую, армянскую и ино­странную литературу, была большой почитательницей Л.Толстого. На меня она имела очень большое влияние, пожалуй, большее, чем отец. Она мно­го со мной беседовала, советовала, что читать, но не препятствовала чте­нию многих книг, которые, может быть, и не особенно мне подходили по возрасту.

Отец и мать были убежденными атеистами.Отец, востоковед и, как все лазаревцы, знаток армянской культуры и литературы, привил мне любовь к истории. Он много лет был педагогом, инспектором, а потом и директором Ком­мерческого училища в Баку. Позднее, когда мы вернулись в Москву, он был Зав. рабфаком 1-го МГУ и преподавал в ряде учебных заведений. Позд­нее—персональный пенсионер за революц[ионные] заслуги.  Баку он дружил с тов[арищем] Стопани, знал тт. С.М.Тер-Габриэляна[1], С.Спандаряна[2] и др. и оказывал помощь подпольной организации больше­виков. В Москве было много его учеников, которые не теряли с ним связи. Главным образом студенты, члены кавк[азского] землячества Моск[овского] коммерческого] институт[а].

Пишу об этом, т.к., конечно, все это очень отразилось на моем мировоз­зрении, характере, склонностях и вкусах. Учился я в Бакинском коммерческом училище, затем в Эко­номическом техникуме. Позднее поступил в Московский институт на­родного хозяйства имени Карла Маркса (ныне Плехановский институт), но проучился там года полтора.

Все мы увлекались тогда кинематографом. Моими большими друзья­ми был[и] (и есть) художник и актер Петр Галаджев (Галаджян) и худож­ник Иван Чувелев, ставший позже киноактером. Они убедили меня пойти учиться в Киношколу Льва Владимировича Кулешова. В 1923 г. я поступил в эту, ставшую потом знаменитой, киношколу. Я продолжал дружить с Галаджевым, работал с ним, помогая в декорацион­ных и других работах. Дружил я и с актером Владимиром Фогель, который позднее женился на моей сестре.

Занятия с нами проводили В.Пудовкин, Б.Барнет, Сергей Комаров, Александра Хохлова, готовя из нас киноактеров (тогда мы говорили—кино­натурщиков). Кроме того, Л.Кулешов давал нам очень много общих кине­матографических знаний и понятий об искусстве. Кроме занятий, я уча­ствовал с Кулешовским коллективом (мастерской) в работе над фильмами «Приключения мистера Веста в стране большевиков» и «Луч смерти». В этих картинах я и снимался.

После окончания школы я сдавал экзамен специальной Комиссии Раби-са, [в] которой председательствовал Сер[гей] Эйзенштейн, и получил зва­ние актера кино. Но работать актером мне не пришлось. Обстановка в школе была такой, что все мы были безраздельно пре­даны кинематографу и, конечно, своему учителю Кулешову. Он давал нам очень много в революционном отношении к старому кинематографу, к его застарелым дешевым традициям и фальши. А главное, Кулешов заставил на всю жизнь полюбить это искусство и целиком отдаться ему.

Я стал увлекаться искусством мультипликации. С детства это необык­новенное зрелище пленяло мое воображение всеми своими волшебства­ми. А тут мое увлечение получило реальную основу. Я познакомился с художником-мультипликатором Ю.Меркуловым[3]. Стал ходить к нему в ма­стерскую, на кинофабрику (Совкино), помогать в работе, принимать уча­стие в беседах за самоваром о его замыслах, о самом этом чудесном искус­стве, его технике и возможностях. В 1927 г. я начал работать с режиссером Юрием Меркуловым по кар­тине «Ночная тревога» (Госвоенкино) в качестве ас[систента] режиссера[4]. Картина эта была комбинированной. В ней снимались живые люди и действовали мультперсонажи. Сюжет был прост. Со страницы лагерной стен­газеты убегал нарисованный там Чемберлен. После ряда приключений красноармейцы ловили его и прикнопливали обратно.

В конце 1928 г., вернувшись со службы в Красной Армии, я поступил на работу в мультипликационную мастерскую кинофабрики «Межрабпом-фильм» и с тех пор навечно связан с мультипликацией.

Работал я как мультипликатор, ассистент режиссера и оператор по очень большому количеству мультвставок, [по] мульт[ипликационным] фильмам, агит[ационным] и пропаганд[истским] фильмам, а в 1931 г. вме­сте с художником и режиссером Вл.Сутеевым (ныне художник и детский писатель) начал свой первый самостоятельный звуковой фильм «Улица по­перек» (2 ч.). Работая в содружестве с В.Сутеевым как два сценариста и ре­жиссера, мы вместе создали еще фильмы: «Сказка про белого бычка» (2 ч.), «Клякса в Арктике»[5].

 После этого я как режиссер выпустил в «Межрабпомфильм», уже один, фильм «Клякса-парикмахер». Все эти фильмы были хорошо приняты зри­телем и оценены прессой (статьи в «Вечерней Москве» и журнале АРРК)[6].

В 1936 г. Даниил Мартынович Дзнуни, директор киностудии «Армен-кино», уговорил меня поехать в Ереван, для того чтоб наладить в Ереване выпуск мультипликационных фильмов. Он же предложил первый фильм создать по очаровательной сказке Ов.Туманяна «Пес и Кот». Выбор этой сказки, знакомой каждому армянскому ребенку и любимой ими, был поис­тине очень удачным. Сценарий был заказан А.Птушко[7] еще до моего разговора с Д.Дзнуни. Откровенно говоря, он был малоудачен и очень далеко отходил от первоис­точника.

Поэтому в Ереване я познакомился с дочерью Ов.Туманяна, узнал от нее еще другие варианты этого произведения. (В одном из вариантов у Ов.Туманяна был и эпизод суда.) Сценарий на основе собранного материала был написан мной при участии Мамикона Артемьевича Геворкяна, знавшего моего отца по Лазаревск[ому] ин[ституту], всесторонне образованного чело­века, превосходно знающего армянскую классику. (В связи с тем, что он был репрессирован, его фамилия отсутствовала в титрах, но после реабилитации я подтвердил его участие в работе для восстановления авторского права.) К работе над этим фильмом я привлек Вл.Сутеева и превосходных ху­дожников Мукуча Карапетяна (главный художник), Каро Ераняна и др. Му­зыку написал композитор Саркис Бархударян.

Конечно, очень трудно и тяжело проходила организационная] рабо­та. В Ереване был период организации мастерской, подготовки кадров ра­ботников, оснащения техникой. Работа по этому фильму вылилась в свое­образную школу. На ней выросли художники и ряд других работников. В 1938 эта работа была закончена. Картина имела большой успех. (До последнего времени фильм иногда передается по телевидению.) После окончания этой работы, в 1939, силами художников Мукача Ка-рапетяна, К.Ераняна и др., при моей помощи был создан фильм «Старый и новый Ереван»[8].

Перед самым началом войны в Ереване мной был выпущен фильм «Поп и Коза». Автор сценария Мкртич Корюн. Тогда же я приступил к ра­боте над четырехчастным, первым в Армении цветным фильмом «Волшеб­ный ковер». Идея и сюжет этого фильма были навеяны природой Армении, тем значением, которое всегда имела для нее вода, обновлением, которое принесла нашей родине Советская власть. К работе был привлечен замечательный график, нар[одный] худож­ник Акоп Коджоян и несколько художников-мультипликаторов из Мо­сквы (Б.Титов, Ф.Хитрук и др.). Но началась война. Я был мобилизован. Мультипликационная] мастерская была закрыта. Но после войны вновь собралось несколько энтузиастов: те же М.Карапетян, Каро Еранян, худож­ники А.Евмененко[9], Ряховский, В.Подпомогов[10] и др.

Фильм «Волшебный ковер» был закончен в 1948 г. В общем получил­ся красочный фильм. В нем были удачные и малоудачные эпизоды. Но, соб­ственно, с этого фильма начинается цикл сказочных фильмов, поставлен­ных мной.

Руководство Ереванской студии в лице директора [Кананова?] ликвиди­ровало мультмастерскую (в целях упрощения своей работы). Я возвращаюсь в Москву. Конечно, работа в Москве, на превосходно оборудованной студии «Со­юзмультфильм», а главное, имеющей штат превосходно подготовленных и талантливых работников, после тяжелой, полной всевозможных забот ра­боты в Ереване, где мне приходилось делать все, стала для меня возможно­стью целиком отдаться творческим процессам. Первый же фильм, поставленный мной в Москве в 1950 г., «Жел­тый аист», был отмечен как один из лучших фильмов (диплом на Меж­дународном] кинофестивале в Дели).

За этим фильмом идут: четырехчастный фильм «Аленький цветочек» [пропуск в тексте], признанный лучшим фильмом года и отмеченный пре­мией и приказом Министерства кинематографии.

В Москве был повторен уже в цвете «Пес и Кот» (1954 г.)[11] Трехчастный фильм «Золотая антилопа», созданный по мотивам ин­дийских сказок, был в 1955 г. награжден на Междун[ародном] кинофести­вале в Каннах специальной премией, др. премиями—в Белграде (Югосла­вия), в Дурбане (Южно-Африк[анский] Союз), почетн[ые] дипломы в Ве­ликобритании и др. странах.

Одним из моих лучших фильмов считают полнометражный ф[ильм] в 7 ч[астях] «Снежная королева» по Г.Х.Андерсену, получивший 1-[ую] премию Кинофестиваля в Венеции в 1958 г., спец[иальную] премию и денежн[ый] приз на 1-ом Междун[ародном] кинофестивале в Москве, признан[ный] одним из 10 лучших художественных фильмов в Лондоне и [получивший] ряд других дипломов.

Позднее мультипликационные фильмы представляются главным обра­зом на междун[ародных] кинофестивалях мультипликационных фильмов. Фестивали проходят, чередуясь: один год в Аннеси (Франция), а следую­щий в Мамае (Румыния).

В Аннеси дважды представлялись мои фильмы: двухчастный фильм «Похитители красок» и 50-секундный фильм «Забор» (прошедший с боль­шим успехом). На кинофестивале в Мамае в 1968 г. фильм «Скамейка» (1 ч.) награжден почетным дипломом. Фильм создан по рисункам датского художника Х.Бидструпа. В 1970 г. фильм «Балерина на корабле» (2 ч.) на­гражден премией «Серебряный пеликан». В это же время я увидел несколько американских мультипликаций. Пара художников воевала с родившимся из разлитой туши озорным рисо­ванным человечком. Это зрелище меня вновь пленило и заворожило, с той же силой, что и в детстве. Стали появляться первые работы наших советских художников-мультипликаторов. Я познакомился с одним из них—с Юрием Меркуло­вым. Он познакомил меня с тайнами мультипликации. С радостью энту­зиаста все объяснял, водил на кинофабрику, знакомил с оборудованием, со станками. А потом как-то незаметно я стал ему помогать в одной, другой работе.

А потом даже стал помощником по целому фильму. Это был фильм «Ночная тревога». Ночью в Красноармейском лагере с одной карикатуры стенной газеты сбежал Чемберлен. Сюжет обыгрывал мелкие гадости это­го злобного врага молодой Советской Республики. Все кончалось тем, что его ловили и, чтоб больше не убегал, накрепко прикнопливали на положен­ное место в рисунке карикатуры. После этой работы я был призван в Красную Армию, а по возвращении, в конце 1928 года, поступил в мультипликационную мастерскую «Межраб-помфильм». В ней было тогда шесть человек: Даниил Черкес, Иван Иванов-Вано, Владимир Сутеев, Костя Тюльпанов, Николай Валерьянов и Вера Юр-генсон[12].

Все это были молодые, веселые и озорные художники. Как-то легко, шутя, проделывалась самая сложная работа. В мастерской царил дух ис­тинного товарищества, соседствуя с самой суровой требовательностью к себе и к товарищу. Со мной вместе поступил в мастерскую художник Александр Барщ[13]. Нас приняли в связи с огромной работой, навалившейся на мастерскую. Это был 2-3-часовой фильм, иллюстрирующий доклад т. В.Куйбышева о первом пятилетнем плане. Об этой огромной работе, в которой приняли участие все разрозненные группы мультипликаторов Москвы, стоит как-нибудь специально рассказать.

В дальнейшем под руководством Д.Черкеса я принял участие в работе над целым рядом рекламны[х] и агитационных фильмов. Много монтиро­вал, снимал различные сцены, используя метод перекладки, вырезных аль­бомов и шарнирных марионет[ок].

В 1928-ом году один знакомый художник, А.Барщ, привел меня в муль­типликационную мастерскую «Межрабпомфильм». Там я узнал, что Вале­риан Владимирович Куйбышев будет делать доклад о первом пятилетнем плане и хочет, чтобы рядом с трибуной докладчика на экране появлялись кинокадры, иллюстрирующие те или иные положения его доклада, и ожив­ленные диаграммы, наглядно показывающие рост различных отраслей на­родного хозяйства.

Работа была очень большой по объему, а главное, значительной и от­ветственной по самой своей сути.

Для ее выполнения произошла своеобразная мобилизация всех разроз­ненных в то время групп мультипликаторов. К тому времени я уже окончил киношколу и несколько раз участ­вовал в отдельных работах режиссера и художника Ю.Меркулова—вот меня и взяли на работу, очевидно, решив, что и я все же чем-то могу быть полезен.

Принимавшие в этой работе участие группы мультипликаторов, а именно группа Ходатаевых—Брумберг, группа А.Иванова, П.Сазонова и Н.Воинова, а также Комиссаренко—Мизякина [14], были еще малочисленней. Работа тем не менее была выполнена с честью.

Фильм получился очень длинным (больше чем на два часа), т.к. поми­мо мультипликации в нем был широко использован документальный филь-мотечный материал. Но все же по тому времени был выполнен очень хоро­шо и с большой изобретательностью. Правда, фильм не демонстрировался параллельно с докладом Вал. Вл.Куйбышева—хотя бы потому, что получился очень длинным (он демон­стрировался уже после многочисленных сокращений свыше двух часов). Но был показан на заседании Съезда Советов[15].

Т. Куйбышев дал указание, чтоб нам дали пропуска, и группа мульти­пликаторов (и я в том числе) была на этом заседании в Большом театре. Надо сказать, что фильм принимался делегатами очень хорошо, а в не­которых местах даже весело. Наверное, поэтому из этого материала «Меж-рабпомфильм» потом выпустил фильм, предназначенный уже для ши[рокой публики].

 

Рукопись.

 

 

1. Тер-Габриэлян СаакМирзоевич (1886-1937), советский государственный деятель, один из руководителей борьбы за советскую власть в Армении, в 1928-1935 гг. председатель Совета народных комиссаров Армянской ССР.

2. Спандарян Сурен Спандарович (1882-1916)—литературный критик, деятель российского революционного движения, большевик, участник революции 1905-1907 гг. (в Москве и на Кавказе), в 1912-1913 гг. член ЦК и Русского бюро ЦК РСДРП.

3. Меркулов Юрий Александрович (1901-1979)—режиссер и художник анимационного кино.

4. «Ночная тревога» («Братишкин в казарме», 1928, «Госвоенкино», реж. Ю.А.Меркулов).

5. В титрах фильма «Клякса в Арктике», наравне с Атамановым и Сутеевым, как авторы фильма (художники-мультипликаторы) были названы А.А.Беляков и Д.Н.Бабиченко. В протоколе Главного управления по контролю за зрелищами и репертуаром Наркомпроса РСФСР № 6041 от 19 ноября 1934 г. Атаманов был указан сценаристом фильма, Сутеев—режиссером.

6. Атаманов не упоминает статью в журнале «Пролетарское кино» (№ 5 за 1932 г.) «Контрабанда американщины в советской мультипликации», где авторы (П.Носов, [Н.]Носов, Э.Вальдман) выдвигают в адрес Сутеева и Атаманова политические обвинения, мотивируя их «басенно-зоологической» трактовкой карикатурных изображений политических деятелей в тогда еще не завершенном фильме «Сказка про белого бычка». Не говорит Атаманов и о поддержке авторов этого фильма в подборке статей в газете «Кино» (№ 35 (506) за 1932 год). Изменение отношения к фильму было вызвано, вероятно, партийным постановлением «О перестройке литературно-художественных организаций», опубликованном 23 апреля 1932 года, которое многие творческие деятели в СССР восприняли как знак начала «культурной оттепели». Вообще характерно, что машинописный и рукописный перечни публикаций о творчестве Л.К.Атаманова, хранящиеся у его наследников, хронологически начинаются с рецензий на фильм «Пес и кот», игнорируя публикации о работах «Межрабпомовского» периода.

7. Птушко Александр Лукич (1900-1973)—режиссер и сценарист анимационного, комбинированного и игрового кино.

8. В сборнике «Кинематография Армении» (М.: Издательство восточной литературы, 1962) документальный фильм «Старый и новый Ереван» датируется 1933 годом. Очевидно, Атаманов ошибается в названии картины либо в ее датировке (что менее вероятно, т.к. в 1933 году мультипликации в Армении не было). Однако в другой рабочей записи Атаманова информация об этом фильме приводится еще раз: «После этой работы (очевидно, «Пес и кот»—Г.Б.) художники Мукуч Карапетян и Каро Еранян (при моей помощи) создали еще один мультфильм (1939 г.) "Старый и новый Ереван"».

9. Евмененко Александр Константинович (1906-1947)—режиссер анимационного кино (с 1932 г.), работал на студиях «Союзкино» («Мосфильм»), «Союзмультфильм», откуда был уволен в 1940 году. Участие в съемках «Волшебного ковра»—последняя работа Евмененко в кино.

10. Подпомогов Валентин Георгиевич (1924-1998)—художник и режиссер (с 1968 г.) кино, заслуженный художник Армянской ССР (1967).

11. Ошибка Атаманова—вторая версия фильма «Пес и кот» по титрам датируется 1955 годом и закончена была после «Золотой антилопы».

12. Константин Тюльпанов—чертежник-мультипликатор, на «Межрабпомфильме» работал с конца 1928 года; Николай А. Валерьянов—помощник мультипликатора, работал в Пролеткульте, на «Межрабпом-Руси»—с мая 1927 года; Вера Борисовна Юргенсон—помощник мультипликатора, училась во ВХУТЕМАСе, работала на «Межрабпом-Руси» с декабря 1927 года. Информация о времени прихода на «Межрабпомфильм» Тюльпанова, Валерьянова и Юргенсон приведена здесь по документам фонда М.Н.Алейникова (РГАЛИ. Ф. 2734. Оп. 1. Ед. хр. 49. Лл. 4об.-5), хотя эти данные несколько расходятся с воспоминаниями И.П.Иванова-Вано «Кадр за кадром».

13. Барщ Александр Осипович (1897-после 1970)—художник-мультипликатор, сценарист и режиссер.

14. Группа Николая Петровича (1892-1979) и Ольги Петровны (1894-1968) Ходатаевых и сестер Брумберг работала в это время на Третьей фабрике «Совкино», там же (но, вероятно, в другой мастерской) работала группа «Иввос»: Александр Васильевич Иванов, Пантелеймон Петрович Сазонов (1895-1950) и Николай Васильевич Воинов (1900-1958).

Комиссаренко Зенон Петрович (1891-1980)—режиссер и художник анимационного фильма, работал на фабрике «Госвоенкино».

Мизякин Петр Львович (1893-?)—художник и режиссер мультипликации, позже—режиссер неигрового кино, с 1927 г. работал на «Госвоенкино», затем—на студиях «Межраб-помфильм» и «Мостехфильм».

15. Атаманов имеет в виду Пятый съезд Советов СССР, проходивший 20-28 мая 1929 года. Начало же работы над кинооформлением доклада Куйбышева может быть датировано апрелем того же года, так как только на апрельской XVI партконференции (и на заседании правительства 23 апреля), был сделан выбор в пользу «оптимального» пятилетнего плана, поддерживаемого В.В.Куйбышевым, в отличие от экономически более обоснованного и реально выполнимого варианта, за который выступал Г.М.Кржижановский. Следовательно, грандиозная работа по созданию многочасового анимационного зрелища (хотя и со значительным процентом документальных кадров) была произведена за месяц. Можно, конечно, предположить, что работа, как указывает Атаманов, началась еще в 1928 году и, возможно, завершение ее могло быть приурочено к докладу Куйбышева на партконференции, но это значило бы, что окончательное решение о плановых показателях было к тому времени уже принято, что не подтверждается исторически (на V съезде президиумов Госпланов, проходившем с 7 по 14 марта, план еще подвергался поправкам и корректировался, и 23 марта Президиум Госплана еще не сделал выбор в пользу одного из вариантов). Вряд ли судьба пятилетнего плана была принципиально решена так рано, и маловероятно, чтобы мультипликаторов посвящали в это решение лишь для того, чтобы эффектнее преподнести проект. Свидетельство Атаманова говорит, что мультипликационные фрагменты, как тогда и было принято, содержали конкретные цифры и показатели, и художники могли пользоваться лишь точными и утвержденными данными.