Все началось со сбора материала для статьи о детском кино[1]. Изучив на удивление немногочисленные исследования на эту тему, я решила, от­талкиваясь от принятой периодизации, выделить в отдельную группу и по­смотреть свежим взглядом фильмы 1930-х годов, выпадающие из жестко регламентированного русла. Возглавил составленный мной список фильм Маргариты Алексан­дровны Барской[2]«Рваные башмаки» (1933), новаторский по определению: первый в мире детский звуковой, в котором снялись более сотни детей в возрасте от полутора до тринадцати лет. Но синхронно записанных Бар­ской детских голосов я не услышала. «Послушайте, как теперь беседуют Бубби с Эммой, и вы поймете степень мастерства актеров К.Румяновой и М.Виноградовой»,—писал Г.Литинский в статье «Биография фильма "Рва­ные башмаки"»[3].

 Оказывается, в 1969 году фильм «Рваные башмаки» подвергся проце­дуре «восстановления» для повторного выпуска в прокат: он был перемон­тирован, сокращен на 22 минуты, переозвучен новым текстом, а детские го­лоса заменены голосами актрис, озвучивающих мультфильмы.

 Оценить всю степень надругательства над фильмом стало возможным благодаря тому, что в ГФФ хранится негатив оригинала «Рваных башма­ков». Разрушен ритм картины, нарушена авторская логика развития собы­тий. Из фильма не только вычищены детали, которыми так дорожила Бар­ская (тот самый «пластический фольклор»[4], который придавал полноту су­ществования детским персонажам), но изъяты и целые эпизоды. «"Рваные башмаки" искромсаны, снижены»,—пишет на полях рукописи Литинского[5] Евгения Михайловна Барская, младшая сестра режиссера.

 Следующей в списке была последняя картина Барской «Отец и сын» (1936). О ней Валерий Турицын писал: «Впервые в истории отечественного кино в острой форме была затронута актуальнейшая проблема воспитания детей в советской семье и школе. Нашел здесь отражение и вопрос о вли­янии улицы на подростков, который тогда остро стоял на повестке дня»[6].

При просмотре стало очевидно, что по картине грубо прошлись нож­ницами. Не хватало двух частей (фильм сохранился без 5 и 6 частей), еще в двух—не было фонограммы. Но даже в таком виде она давала достаточно полное представление об авторском замысле—это был первый советский проблемный фильм о сложностях переходного возраста, об утере контакта между занятыми великими свершениями отцами и страдающими от одино­чества и непонимания детьми.

И герои, и драматургический конфликт, и среда обитания резко отлича­лись от того, что наблюдалось в других картинах данного периода,—фильм «выламывался» из принятых в те годы стандартов... Почему же, в таком случае, современные исследователи детского кино тоталитарного периода эту картину Барской, как правило, даже не упоми­нают? В ГФФ мне разъяснили ситуацию: возможность посмотреть карти­ну появилась только в 1996 году, когда была напечатана позитивная копия с сохранившегося негатива.

И я задалась целью—восстановить историю жизни и творчества Бар­ской.

 От Е.Марголита я знала о существовании мифических двух чемоданов с ее бумагами, которые кто-то даже видел. Архив собрала и хранила Евге­ния Михайловна Барская; на вопрос, к кому архив перешел после ее смер­ти, никто мне ответить не смог—прямых наследников у нее не было. По­следним, кто имел доступ к этим материалам, по общему мнению, был ди­ректор Музея киностудии им. М.Горького Марк Волоцкий, но его не стало в 2005 году.

 Оставалась последняя ниточка: в книге «Кино 30-х: политика и люди», выпущенной НИИКом в 1995 году, было указано, что материалы для публи­кации фрагментов поздних дневников Барской предоставлены ее племян­ником Дмитрием Анатольевичем Барским. Первые попытки обнаружить его координаты результатов не дали. Он мог жить в другом городе или даже стране, если, конечно, был жив.

Неожиданно выяснилось, что Музею кино передан несистематизи­рованный и неописанный архив «Межрабпомфильма», где Барская дела­ла «Рваные башмаки» и на базе которого возник «Союздетфильм». В этом фонде и были найдены первые материалы из архива Барской: разверну­тая автобиография, заканчивающаяся 1934 годом, фрагменты дневников и записных книжек (набело перепечатанные и скомпонованные), коллек­ция высказываний детей и сценок с детьми, несколько писем к Барской и от нее[7] (также перепечатанных набело, отредактированных и сокращен­ных), в том числе письмо Барской к А.С.Макаренко, письмо неизвестному адресату, в котором она описывает встречу молодых кинематографистов с М.Горьким и Р.Ролланом на даче у Горького в 1935 году, статья «О методике детской фильмы», фрагменты текста Е.Барской «Воспоминания о любимой сестре», в которых ее личные воспоминания перемешаны с воспоминания­ми самой Маргариты о детстве и юности (без указания авторства), несколь­ко фотографий и прочее.

О самой первой картине М.Барской «Кто важнее—что нужнее» (1930), которая значилась несохранившейся, ранее было известно только, что это учебная лента о сельском хозяйстве и политике партии на селе. Из «Авто-биографии»[8] я узнала, что фильм с большим энтузиазмом приняли педаго­ги и общественность, было напечатано 60 копий, что по тем временам не­мало. Возможно, были и допечатки тиража. Так что фильм вполне мог со­храниться, хотя бы и в виде фрагментов. Но первый заместитель генераль­ного директора Госфильмофонда России В.Ю.Дмитриев уверил меня, что в ГФФ не осталось неидентифицированных пленок.

В электронном каталоге РГАКФДа ни материалов с таким названием, ни имени Барской не значилось. Правда, после многократных запросов по разным параметрам мне удалось найти там «учебный фильм о сельском хозяйстве», произведенный на студии «Востоккино» в 1930 году (учетный № 1486, 6 частей). Название и создатели неизвестны. Аннотация энтузиаз­ма не вызывала: «Обработка земли деревенской сохой, плугом, трактором; внесение в почву удобрений, подготовка семян к посеву; борьба с вредите­лями и сорняками, грызунами; уборка урожая; обмолот зерна». Это с такой же вероятностью мог быть фильм Барской, как и любой другой.

Прежде чем ехать в Красногорск, я решила еще раз поискать координа­ты Д.А.Барского в Интернете. Из материалов, обнаруженных в Музее кино, я знала, что сестры не намного моложе Маргариты, благодаря чему вычис­лила возможный возраст племянника. Компьютер выдал мне адрес и теле­фон Дмитрия Анатольевича... Дмитрий Анатольевич подтвердил, что архив находится у него, и лю­безно предоставил мне возможность с ним работать.

В архиве несколько тысяч страниц, лишь малая часть которых—отно-сительно цельные тексты (сценарии, черновики статей, стенограммы об­суждений), а также папки, сформированные по тематическому принципу (пресса по фильму «Рваные башмаки», удостоверения и справки, рукопис­ные тетради, в которых рабочие пометки чередуются с дневниковыми запи­сями). Основная же масса—разрозненные и, в подавляющем большинстве, недатированные тексты, относящиеся к разным периодам, выполненные на пишущей машинке либо от руки (письма, беглые записи впечатлений или размышлений, пометки на отдельных листочках, выписки из книг и пр.). За последние десятилетия было предпринято несколько попыток вер­нуть имя Маргариты Барской в кинематографический контекст, но ни одна из них не увенчалась успехом.

В 1970-е годы Е.М.Барская пыталась выпустить книгу о сестре и об­ращалась за содействием в редакцию истории и теории кино издательства «Искусство» и в Научно-исследовательский институт теории и истории кино. Судя по всему, ей пришлось тщетно «ходить по кругу». Заключение ки­новеда М.З.Долинского, изучившего архивный материал по просьбе редак­ции, чрезвычайно благожелательно и, казалось бы, не оставляет сомнений в необходимости такой книги. Датировано оно 6 февраля 1971 года[9]. Ви­димо, в издательстве книгу выпускать почему-либо не собирались, и спу­стя четыре года Е.М.Барская обратилась за поддержкой в НИИ теории и истории кино. Письмо на бланке института за подписью зам. директора С.Дробашенко датировано 17 февраля 1975-го (через год после создания института) и составлено оно столь искусно, что даже не сразу понимаешь, что это—отказ[10].

Вообще, архив, который я сейчас разбираю, сильно отличается от того, который описал Долинский: это, скорее, тот материал, из которого Евгения Михайловна выбрала и обработала 500 страниц.

Разбирая папку с обильной прессой по фильму «Рваные башмаки», я нашла две вырезки с рецензиями на «Кто важнее—что нужнее». Рецензен­ты хвалили молодого режиссера за острую форму подачи материала—в виде спора между рабочим и крестьянином-единоличником, сделанного средствами анимации. Отмечали, что картина интересна, понятна и доступ­на и детям, и взрослым, и поднимали в связи с успехом этой первой учеб­ной ленты для школьников вопрос о необходимости специального произ­водства такого рода фильмов—о воспитании специальных кадров для их создания.

В той же папке нашлось несколько анонсов фильма, в том числе при­глашение педагогам посетить просмотр в Центральном доме Рабпроса, но самое главное—там была вырезка с анимационным кадром из филь­ма (рабочий и крестьянин на тракторе) и фамилии художника и операто­ров: Иванов, Сазонов и Павлов. К сожалению, имена либо инициалы тог­да указывать было не принято. С помощью электронной базы М.Сегиды и С.Землянухина я выяснила, что Иванов—это, скорее всего, мультипликатор Александр Васильевич Иванов (1899-1959), а Павлов, судя по всему,—Ва­лентин Ефимович Павлов (1905-1986), впоследствии трижды лауреат Ста­линских премий (за фильмы «Свинарка и пастух», «Сказание о земле Си­бирской» и «Кубанские казаки»). Ни у того, ни у другого картина «Кто важ-нее—что нужнее» в списках работ не значилась.

Я решила обратиться за помощью к Н.А.Изволову, знатоку как Крас­ногорского архива, так и анимации данного периода. Он сразу узнал по­черк Александра Васильевича Иванова, одного из родоначальников совет­ской графической анимации. Но эта его работа не была известна. Учебный фильм о земледелии, произведенный «Востоккино» в 1930 году, Николай Анатольевич «выловил» в электронном каталоге РГАКФД довольно быстро (это был тот же самый безымянный фильм, который я собиралась посмо­треть полгода назад). При просмотре выяснилось, что фильм не имеет на­чальных титров, но полностью соответствует описаниям рецензентов, и в нем есть тот самый анимационный кадр.

Сосредоточившись на поиске материалов по этому фильму, я нашла в разных папках архива рабочий блокнот Барской (автограф, карандаш) с раскадровками некоторых эпизодов, со множеством сведений, нужных для фильма, с пометками, о чем спросить агронома и какую еще живность за­казать для съемок; своеобразный самоотчет (автограф, чернила), в котором она анализировала, в какой степени ей удалось справиться с задачей; про­токолы производственных совещаний студии, а также обсуждения фильма группой АРРК «Востоккино» совместно с производственным советом. Из них следовало, что Барская сделала нужную и интересную картину, которая «разрешает вопрос, какой должна быть детская фильма, до сегодня не раз-решенный»[11]. Нашлись и договор со студией, и письмо Барской председате­лю правления АО «Востоккино» Б.Котиеву, и фрагмент ироничного описа­ния ее поездки в деревню, где группа уже находилась для натурных съемок.

Все это дало возможность восстановить историю создания картины, ко­торую я 30 января 2009 года изложила ее первым зрителям—участникам фестиваля архивного кино «Белые Столбы». Во время просмотра в зале раздавались смех, аплодисменты, изумлен­ные восклицания: «Она же речь говорит!» (о саранче, снятой крупно, во весь экран); «Они что, оператора в землю закопали!?» (о кадре, в котором комбайн проходит «над головой» камеры). «Замечательное кино!»—резю-мировал Марлен Мартынович Хуциев.

«У меня никогда не было страха, когда надо идти на совсем новое дело,—записывает Барская в дневнике,—хотя бы все начинать сначала, хотя бы самую черную работу. А на дела уже сложившиеся, имеющие тра­диции, всегда боюсь, что чего-нибудь не знаю и не сумею [12].

Абсолютно далекая от сельской жизни, она сумела, тем не менее, овла­деть материалом в непостижимо малые сроки—по договору, на сценарий ей было отпущено всего 20 дней. Громадное количество разнородной ин­формации, содержащейся в фильме, легко и с интересом усваивается.

Она изобрела множество способов привлечь, удержать, подстегнуть вни­мание зрителя, вызвать у него нужную эмоцию и нужную мысль: удачное со­единение патетики с юмором; живые диаграммы и художественные титры; симпатичные мышки и суслики, снятые сверхкрупно, превращаются в мон­стров; забавный котенок озабоченно наблюдает за процессом закладки от­равы в мышиные норы и решает пойти охотиться на пашню единоличника. Эмоциональным ударом Барская закрепляет и без того впечатляющую кар­тину разорения молодых побегов вредителями. Крупно: рука погружается в рыхлую землю, скорбное лицо мужика—на ладони хилый увядший кустик, лишенный корней. Ребенок, плача, теребит отца: «Тятя, а где же хлебушко?» Отец: «Вот тебе хлебушко!» Проволочники расползаются под еще уцелев­шие редкие всходы. Тщательно разработана и эффектна драматургия движе­ния в кадре плугов и тракторов: то параллельно, то встречно, в разных ра­курсах и крупностях, со множеством перебивок крупными планами вращаю­щихся, мелькающих деталей; пересечение в монтажных стыках стремитель­ных потоков соломы и зерна, долгие планы крейсерским строем уходящих за горизонт тракторов и сенокосилок, окутанных светящейся дымкой пыли.

Из дневника Барской: «Если дадут хорошего оператора и аппаратуру, я покажу этим <...>, как хронику делать и вообще, что это такое. Они думают— приставил аппарат к жизни, накрутил, вот и хроника. Как подарок нашли»[13]. Сцена с налетом саранчи начинается с речи «командующего»: «Хле­ба созрели, приказываю лететь в СССР»,—и продолжается кадрами не­сметных полчищ саранчи, закрывающих солнце, что вызывает в памя­ти знаменитую вертолетную атаку из «Апокалипсиса сегодня» Копполы. Н.А.Изволов, озвучивший фильм к показу в Белых Столбах «рисованной музыкой» 1930-х годов, здесь использовал «Полет валькирий» Вагнера. Сквозной анимационный сюжет играет решающую роль в композиции фильма, обеспечивает скрепление всех его элементов: монументальный уве­ренный улыбчивый рабочий объясняет крестьянину-единоличнику—плюга­венькому, с жидкой бороденкой, сутулому и суетливому—преимущества кол­лективного труда (они показаны на экране). Прием впечатляет: внутри рисо­ванного кадра открывается экран с реальным движущимся изображением.

Участники производственного совещания по фильму предостерегали Барскую от головокружения от успехов. Но она вполне трезво смотрела на свою первую работу: «То, что метод, каким она сделана, скоро устареет, это мне и тогда было понятно (но никому из тех, кто смотрел картину). Но этот метод был для меня этапом, который надо было переступить»[14].

Ее целью была полнометражная игровая детская картина, и успех учеб­ной ленты «Кто важнее—что нужнее» открывал Барской дорогу к ней.Я безмерно благодарна всем, кто сохранил архивы и фильмы, кто дал мне возможность работать с ними, кто помогал и поддерживал меня: со­трудникам Музея кино—и лично Науму Ихильевичу Клейману, Эмме Ра-фаиловне Малой и Ксении Геннадьевне Курбатовой, сотрудникам ГФФ—и лично Владимиру Юрьевичу Дмитриеву и Тамаре Владимировне Серге­евой, сотрудникам РГАКФД—и лично Людмиле Петровне Запрягаевой и Виктору Николаевичу Баталину, моим коллегам Евгению Яковлевичу Мар-голиту, Петру Алексеевичу Багрову и Николаю Анатольевичу Изволову. И, конечно, низкий поклон Дмитрию Анатольевичу Барскому, сохранившему архив М.Барской до наших дней.

 

 

1.Милосердова Н. Детское кино // Страницы истории отечественного кино. М.: Материк, 2006. С. 6-133.

2. Барская Маргарита Александровна (19.06.1903-23.07.1939), урожденная Барская Маргарита Михайловна. Отчество она поменяла, когда получала паспорт.

Сестра рассказывает об истории смены отчества следующее:

«Мама разошлась с отцом, когда Маре было 5 лет, Нюре—3 и мне—1 год. Третейский суд присудил давать на содержание каждой из нас по 10 руб. в месяц, чего отец принципиально ни разу в жизни не сделал.

Мама одна воспитывала нас. При нэпе у отца была техническая контора против Малаканского сада, там же он жил. Над конторой красовалась громадная синяя вывеска, на которой аршинными золотыми буквами было написано: "Барский с д-ми". Он был фантазером и, наверное, единственный в жизни сочинил такую вывеску. А мы очень бедствовали. Я ходила в тряпичных "балетках", которые сама шила, а Мара и Нюра—в деревянных колодках. Баку в то время называли вторым Парижем. Шик, бриллианты, кафешантаны и т.п. А Мара, подрастающая девушка-студентка, ходила в опорках. Она пришла к отцу и первый раз в жизни попросила у него 7 рублей на прюнелевые туфли (самые дешевые). Отец не дал, сказав: "Мать расходилась, пусть она вас и одевает".

Мара ответила: "Сними вывеску. Какой же ты «с дочерьми», если я хожу в колодках, а ты—франтом". Мара была умна и знала, что отец из себя представляет. Денег он не дал. Мара заявила ему, что не считает его отцом, вычеркивает из своей жизни. Больше она отца не видела.

Вскоре Мара получила свой первый паспорт, который выписывали со слов, она и назвалась Александровной—это лучше звучало, чем Михайловна» (Барская Е. Воспоминания о любимой сестре). В кинословарях (1966-1970 и 1986), а также в книге «20 режиссерских биографий» дата смерти М.Барской указана как 1937 год. В справочнике «Режиссеры советского кино» (1982), каталоге «Изъятое кино» Е.Марголита и В.Шмырова (1995) и сборнике «30-е: политика и люди» (1995)—как 1939. Уточнить дату стало возможным после того, как я нашла в архиве адрес последнего проживания Барской: ул. Герцена, д. 47, кв. 25. На запрос от НИИ киноискусства в архивно-информационный отдел Управления ЗАГС Москвы был получен ответ:

«Рассмотрев Ваш запрос об установлении даты смерти Барской Маргариты Александровны, сообщаем следующее.

В Хамовническом отделе ЗАГС Управления ЗАГС Москвы имеется запись акта о смерти № 4498 от 25/07/1939 по Фрунзенскому отделу ЗАГС г. Москвы на Барскую Маргариту Александровну, умершую 23/07/1939».

3. Литинский Г. Биография фильма «Рваные башмаки». Советский экран. 1971. № 9. С. 18.

4. Барская признается, что очень трудно объяснить, что такое «пластический фольклор», и приводит пример: «...Если вы спросите ребенка: "Как тебя зовут?"—то в лучшем случае, если он не скрытничает, он поступит так: нога дрыгнет в сторону, голова склонится к плечу, или нос уткнется в грудь, руки задерут платьице выше пупа, или палец моментально в раздумье заковыряет глаз, нос, ухо, или ухватит волосы, животик выпятится вперед, и только после этих сложных операций—он вам скажет: "Коля". У нормального взрослого человека скупая пластика. У ребенка пластика в переизбытке, часто без всякой логики. И эта пластика—общая для них всех—индивидуализирована у каждого в отдельности. Этот-то переизбыток накопленной мускульной энергии, расходуемой в вычурных и почти беспрерывных движениях ребенка, я и называю "пластическим фольклором"» // Статья «Несколько мыслей о проблематике и методологии детской фильмы в связи с фильмом "Рваные башмаки"». Автограф, черновик статьи, архив М.А.Барской (хранится у Д.А.Барского). В Музее кино обнаружен подготовленный к печати экземпляр (машинописная копия) этой статьи, где указано и второе название: «Для больших о маленьких и для маленьких по-большому» (не датировано, не опубликовано).

5. Оригинал статьи Литинского, машинопись с правкой и пометками Е.Барской от руки.

6. Турицын В. Маргарита Барская // 20 режиссерских биографий. М., 1971. С. 20-21.

7. Милосердова Н. Грудью на ветер: о Маре Барской, которая любила жить, творить и бороться // СК-Новости. 2008. №10 (11.11.08). Там же опубликованы 1-е (5.02.1935) и 2-е (09.09.1938) письма к Сталину.

8. Барская М.А. Автобиография // Архив М.А.Барской. Авторизованная машинопись, оригинал с рукописной правкой. Также в Музее кино хранится отредактированная копия машинописи. Предположительно 1934 год.

9. «В редакцию теории и истории кино издательства "Искусство"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По просьбе редакции я ознакомился с архивом актрисы, сценаристки и режиссера М.А.Барской. Архив включает в себя обширные отрывки из автобиографических повестей, написанных М.А.Барской, многочисленные материалы по проблемам кино для детей (статьи, режиссерские заметки, размышления о психологии детей-актеров и детей-зрителей, основанные на собственном богатом опыте), письма Барской и письма к ней, дневниковые записи, бытовые фотографии и кинокадры. Сразу же следует отметить, что знакомство с архивом было бы невозможно без самоотверженной, занявшей несколько лет работы сестры режиссера Е.М.Барской по расшифровке очень трудного почерка Маргариты Александровны и приведению записей хотя бы к какой-то системе. Объем архива превышает сейчас 500 машинописных страниц.

Рукописное наследие М.А.Барской представляет безусловный интерес для сегодняшнего читателя. Она обладала несомненным литературным дарованием, острым юмором, умной наблюдательностью. Это делает все, написанное ею, точным документом времени (двадцатые и тридцатые годы) и дает возможность проследить за процессом становления незаурядной личности, процессом творчества. История советского кинематографа для детей была бы намного беднее без фильмов М.А.Барской, без ее большой организаторской деятельности. И это тоже, найдя отражение в материалах архива, придает ему немалую ценность.

Вывод, таким образом, напрашивается сам собой: содержание архива позволяет выпустить интересную и полезную книгу.

Рекомендуя такую книгу к изданию (она может называться "Маргарита Барская. История жизни. История работы. История души"), я представляю ее структуру приблизительно следующим образом:

1. Вступительный очерк (канва биографии, роли, фильмы).

2. Фрагменты жизни (автобиографическая проза).

3. Дети в кино (статьи, размышления о психологии детей, обобщение опыта).

4. История души (дневниковые записи).

5. Приложения (стенограммы обсуждений фильмов М.А.Барской, письма к ней, анкеты, которые она проводила среди детей).

6. Комментарий (без тщательного комментария многое может оказаться непонятным или понятым неверно).

Составление, редактура и комментарий, не говоря уже о вступительной статье, требуют большой и кропотливой работы. Но этот труд окупится выпуском книги о талантливом, много сделавшем за свою короткую жизнь человеке и режиссере.

6 февраля 1971 года. М.Долинский»

Архив М.А.Барской. Машинопись, копия

10. «Уважаемая Е.М.Барская!

Ваше предложение об издании книги о жизни и творчестве актрисы, сценаристки и режиссера М.Барской заслуживает поддержки. Мы считаем, что подобная книга должна быть создана Вами в содружестве с кем-либо из киноведов (по Вашему выбору) на основе договора с издательством "Искусство". Со своей стороны, Институт готов оказать необходимую помощь и консультацию.

С уважением, Зам. директора С.Дробашенко 17 февраля 1975 г.»

Архив М.А.Барской. Машинопись, авторизованная копия

11. Протокол № 2 обсуждения картины «Кто важнее—что нужнее» реж. Барской (недатированная машинопись) // Архив М.А.Барской

12. Архив М.А.Барской. Недатированный фрагмент, машинопись, оригинал.

13. Дневники 1931-1932 гг. // Архив М.А.Барской. Тетрадь 5. Автограф. С. 69.

14. Там же. С. 72.

 

 

 

Версия для печати...
© 2010, "Киноведческие записки" N94