В 1911 году русский кинопредприниматель Александр Ханжонков открыл при своем «Торговом Доме» Научный отдел для производства научных, видовых и этнографических картин. Предполагалось, что отдел будет снимать фильмы на следующие темы: 1) география России, 2) сельское хозяйство, 3) фабрично-заводская промышленность, 4) зоология и ботаника, 5) физика и химия, 6) медицина.

Для начала А.А.Ханжонков выписал из-за границы специальную аппаратуру: микроскоп и хроноаппарат, снимающий через определенные промежутки времени по одному кадрику. Руководителями Научного отдела были назначены А.Л.Дворецкий и Н.В.Баклин. Кроме того, для съемок научных лент были приглашены консультанты—известные специалисты, главным образом, профессора и преподаватели Московского университета.

После преобразования фирмы Ханжонкова в Акционерное Общество Научный отдел был расширен, хотя высокая себестоимость съемок и ограниченность сбыта лент заставляли акционеров покрывать убытки за счет общих прибылей фирмы.

Научный отдел не ограничивался собственным производством. Он также закупал негативы фильмов других компаний. Так, в 1911 году были приобретены съемки операций хирурга Модлинского, который следом за французским хирургом Дуаэном с 1905 года систематически фиксировал операции на кинопленке. Из этих съемок был смонтирован фильм «Операции доктора Медлинского» (345 м).

Вскоре ханжонковская фирма выпустила свой первый фильм, сделанный в «научном жанре». В марте 1912 года журнал «Вестник кинематографии», издававшийся фирмой Ханжонкова, сообщил: «Первая научная картина, исключительная по своему интересу нашей фабрики “Неустанный работник нашего тела (деятельность сердца)” длиной 165 метров»1.

В журнале давалось подробное описание фильма:

«В данном случае перед нами лягушка. Из небольшого организма амфибии—существа с холодной кровью, вивисекционным путем извлекают сердце, маленький, хорошо знакомый кусочек мяса. И вот там, где бы, казалось, меньше всего сокрыто тайн, начинает просыпаться и демонстрировать себя жизнь. Сердце, подвязанное к двум стеклянным трубкам, “играет”, пыжится, сокращается, не нарушая великих законов ритма; перекачивает воду из одного сосуда в другой; приправленный к сердцу аппарат показывает на шкале запись замечательной правильности, диету и т.п. Посаженный рядом живой человек, к сердцу которого приправлена такая же машина, оказывается в смешном положении: живое горячее сердце работает неровно и с меньшей силою. Неразрешимая загадка природы подчеркивается как-то особенно сильно. Точно невидимая мировая душа вдруг приоткрыла свое покрывало, обнажая одну из своих бесчисленных тайн.

Картина представляет интерес очень высокой марки во всех отношениях»2.

В том же, 1912 году был снят фильм «Инфузория», на съемках которого впервые в отечественной практике была применена микрокиносъемка. Автор фильма, микробиолог В.Н.Лебедев, заинтересовавшийся техникой киносъемок, использовал ее как инструмент своих исследований и позднее, в картинах «Жизнь моря», «Возможности и надежды современной медицины», «Форма и окраска животных как средство самозащиты» и др.

23 марта 1913 года передовая статья 6-го номера «Вестника кинемато-графии» проинформировала о новой картине Научного отдела «Пьянство и его последствия», снятой при участии докторов медицины Ф.А.Андреева и А.М.Коровина, приват-доцентов Московского Университета А.Н.Бернштейна, Т.И.Вяземского, М.Н.Шатерникова и доктора медицины В.Я.Канеля. Материалы для диаграмм, представленных в фильме, были заимствованы из собрания Противоалкогольного Музея при Московском Столичном Попечительстве о народной трезвости. Показанные в фильме опыты были произведены в собственной физиологической лаборатории фирмы и в Институте Общества Патологии Высших Женских курсов.

Фильм прошел по экранам России с невиданным успехом. Никогда раньше неигровые картины не привлекали к себе такого общественного внимания—о «Пьянстве и его последствиях» писали не только кинематографические издания, но и крупнейшие газеты «Русское слово», «Новое время», «Петербургская газета» и др. Общественные организации (такие, как «Союз Христиан-трезвенников») выступили со специальными заявлениями, приветствовавшими появление фильма на экранах.

Как свидетельствуют некоторые отзывы современников, этот успех в немалой степени был обусловлен активной антиалкогольной кампанией, развернувшейся в то время в России: «Если собрать воедино полное собрание речей Челышева, все стенограммы членов Гос[ударственного] Совета и Гос[ударственной] Думы по вопросам о вреде пьянства, то получится нечто менее убедительное и вразумительное, чем картины, которыми сейчас кричит кинематограф»3.

Многие государственные учреждения и общественные организации проявили интерес к фильму и рекомендовали его к показам во всех без исключения аудиториях страны. Например, руководство Общества Трезвости настаивало на том, что «не за деньги, не для избранной публики, а для всеобщей бесплатной мимо-проповеди поставлена картина Ханжонкова. Правительство должно купить ее и показывать всюду»4.

Особый интерес проявили военные: «Главным Управлением Генерального штаба с разрешения военного министерства сообщено штабам военных округов и главному управлению военно-учебных заведений о желательности демонстрирования в частях войск и военно-учебных заведений картины “Пьянство и его последствия”, как производящую сильное впечатление на зрителя, рисующую в правдивой, с научной точки зрения, форме гибельные последствия злоупотребления алкоголем»5. Аналогичные рекомендации Морское Министерство направило в управления подведомственных ему учреждений.

Фильм был интересен и тем, что в нем были игровые сцены, в том числе и трюковые. Так, например, в одном из эпизодов показывалось, как из полупустой бутылки водки, стоящей на столике перед пьяницей (его играл Иван Мозжухин), выползает маленький чертик. Перепрыгивая со стола на рукав пиджака, чертик всячески дразнил пьяного. По замыслу авторов, эта сценка иллюстрировала состояние человека, допившегося «до чертиков».

В 1913 году Научный отдел выпустил также фильм «Жизнь в капле воды» (516 м), в котором показывалась капля воды, увеличенная в 2000 раз, и жизнь ее обитателей—животных из группы низших червей, личинок рака, водяных блох и т.п.

Особое место в производстве Научного отдела занимали картины по сельскому хозяйству и географии России. Известно, что в 1914 году правление ханжонковского предприятия заключило соглашение с представителем российской экспортной палаты в Дании Л.Г.Пьянковым. Согласно соглашению, Пьянков должен был организовать съемку серии фильмов об эффективном ведении сельского хозяйства в этой стране. Был составлен план съемок, которые должны были показать очевидные преимущества датского фермерского хозяйствования крестьянскому зрителю России.

Пьянков сообщил об этом плане Главноуправляющему земледелием А.В.Кривошеину, и тот пообещал поддержать распространение задуманных картин в подведомственных ему учреждениях. Однако по каким-то причинам этот проект остался нереализованным. Возможно, свою роль в этом сыграло мнение идеолога ханжонковского предприятия профессора Ивана Озерова, полагавшего, что «иностранные картины чужды нам по инсценировке, по своим мотивам; как наша изящная литература имеет свои отличительные особенности, так и кинематографические ленты должны носить отпечаток индивидуальности. Нам нужно, чтобы видовые картины знакомили нас с красотами нашей природы, и это имело бы огромное государственное значение: знакомство с разными частями России через кинотеатр могло бы популяризовать наши курорты, а это зарождало бы и развивало бы в населении жажду воочию видеть эти местности»6.

Стремясь привлечь на свою сторону высших чиновников страны, Ханжонков на протяжении ряда лет регулярно знакомил их с новинками Научного Отдела. Один из просмотров, организованный Ханжонковым в Петрограде в июле 1915 года, встретил самый благожелательный прием. Например, министр народного просвещения П.Н.Игнатьев показал себя убежденным сторонником научно-популярного экрана: «Я считаю, что кинематограф призван сыграть исключительную роль в жизни нашей школы. Я говорю, конечно, о кинематографе определенного типа, основанного на строгом принципе популяризации естественно-научных и исторических предметов и вполне согласованного с требованиями низшей школы. <…> Для меня лично роль кинематографа как научного явления вполне очевидна, и я надеюсь провести в жизнь намеченную мною задачу весьма скоро»7. Его мнение разделили и другие члены кабинета министров, но практических результатов это Ханжонкову не принесло: война и растущая дороговизна кинопроизводства свели на нет благие намерения чиновников. После того, как Министерство просвещения отказалось закупать научные киноленты ханжонковской фирмы для российских учебных заведений, акционеры предприятия в конце 1916 года решили закрыть Научный отдел ввиду его убыточности. На этом его существование прекратилось.

 

1. «Вестник кинематографии», 1912, № 31, с. 14.

2. Там же.

3. Там же, 1914, № 87/7, с. 26.

4. Там же, с. 28.

5. Там же, 1914, № 84/4, с. 28.

6. О з е р о в  И.  Кинематограф и война.—«Вестник кинематографии», 1915, № 114, с. 32.