Это было в учебном 1910–1911 году. Я и А.Г.Калашников, студенты физико-математического факультета Московского университета, работали над своими темами в одной из лабораторий Народного университета имени Шанявского, когда молодой ученый физик (ныне член-корреспондент Академии наук СССР) В.К.Аркадьев рассказал нам, что кинопредприниматель А.А.Ханжонков обратился к профессору физики П.Н.Лазареву с просьбой рекомендовать ему работников для производства научных фильмов. Лазарев предложил Аркадьеву заняться этим делом и подобрать себе в помощь студентов из лаборатории университета Шанявского. Аркадьев же, в свою очередь, решил привлечь меня и А.Г.Калашникова.

Предложение нас заинтересовало, хотя у нас не только не было представления о том, как создается научный фильм, но и ясного представления о задачах научного кино.

В то время почти в каждую программу киносеанса включались так называемые научные фильмы, но они, по своему содержанию были далеки от того, что мы теперь называем научным кино. Это были короткие фильмы, изображающие ловлю креветок, изготовление консервов и т.п. В сущности говоря, это были просто видовые картины, в которых никак не разъяснялась научная основа показываемого факта или технология изображаемого в них производства.

Как бы то ни было, мы охотно направились на фабрику, ибо Ханжонков предлагал нам довольно значительный для студентов заработок, избавлявший нас от хождения по урокам.

На кинофабрике нас познакомили с оператором В.А.Старевичем, который должен был снимать научные фильмы. Выбор темы первого фильма дирекция представила нам самим.

А.А.Ханжонков стремился выпускать научные фильмы для школ и домов Общества трезвости. Поэтому мы решили объединить в первом фильме незымысловатый сюжет с учебным содержанием. В.К.Аркадьев предложил тему «Электрический телеграф» и сам написал план будущего фильма. Содержание его мыслилось так: некий человек сдает телеграмму. Телеграфист отправляет ее по линии, и зритель видит иллюстрации физического процесса передачи телеграммы. Затем идет игровая концовка—телеграфист принимает телеграмму, пишет ее на бланке и передает посыльному, который относит ее на квартиру адресата. Учебную часть этого фильма решено было сделать средствами объемной и плоскостной мультипликации.

Работа электрического телеграфа демонстрировалась на следующей модели. На обе ветви подковообразного магнита накладывалась «обмотка», сделанная из изогнутой спиралью стеклянной трубки, концы которой входили в условный источник тока. На одном конце стеклянной трубки делался разрыв, который смыкался посредством резиновой трубки. В трубку воздушным насосом нагнеталась кашицеобразная смесь черных и белых шариков. Когда концы разрыва соединялись резиновой трубкой, смесь передвигалась, «текла» по «обмотке» подковы. Когда концы размыкались, движение массы прекращалось. Над подковой прикреплялся висящий на пружине металлический брусочек-«якорь». При выключении тока от помещенной за фоном батареи электромагниты, замаскированные в конце подковы, притягивали якорь к подкове. На конце якоря укреплялась стеклянная трубочка, в которую наливались чернила. При опускании якоря под подкову трубочка касалась катушки с намотанной на нее широкой бумажной лентой и, в зависимости от длительности включения электрического тока от батареи, оставляла на бумаге след в виде черточки или точки. Продвижение ленты не было механизировано—ее просто тянули за кадром рукой.

Съемка начиналась тогда, когда разъемные концы трубки были разъединены. Сбоку в кадр входила рука, соединяла концы стеклянной трубки, и в трубке начиналось движение кашицы («электрического тока»). «Ток» обтекал и «намагничивал» бутафорскую подкову, электромагнит в подкове притягивал якорь, трубочка с чернилами касалась ленты и наносила на нее знаки азбуки Морзе. Таким образом, у зрителя создавалось представление о том, что сердце телеграфного аппарата—это электромагнит, который начинает действовать, как только по его обмоткам проходит ток. Мы предпочли показать движение тока с помощью специально приготовленной яркой кашицы, нежели с помощью стрелок, как это обычно делается до сих пор. Однако совсем отказаться от этого привычного символа нам не удалось. Надо было показать, как идет передача по проводам на расстояние. Чтобы сделать это, мы разделили по вертикали заключительный кадр технической части фильма на три части. Справа и слева в кадре изображался аппарат Морзе, слева отправляющий сигналы, справа—принимающий; в средней части кадра был помещен рисунок, изображающий пейзаж с телеграфными столбами и проводами. Рисованной мультипликацией мы тогда не владели и заменяли ее покадровой съемкой стрелки, передвигающейся вдоль проводов и прикрепляемой к рисунку булавкой. Отпечатанный позитив этого кадра нас огорчил, так как продвижение стрелки вдоль проводов выглядело довольно комично. Однако фильм для своего времени оказался неплохим. Нас он, правда, не удовлетворил, но зато позволил нам понять свои ошибки. Во-первых, мы ясно поняли, что в такой фильм, являющийся по существу учебным, неуместно вводить, как сейчас говорят, игровые кадры. Во-вторых, мы решили отказаться от оператора—А.Г.Калашников, увлекавшийся фотографией, в совершенстве овладел съемочным аппаратом.

Второй фильм мы создавали уже не по плану, а по сценарию и с режиссерской раскадровкой, сделанными мной. Фильм назывался «Динамомашина, принцип ее работы и устройство». Он состоял из нескольких фрагментов. В первом фрагменте фильм показывал появление тока в проводнике при пересечении им магнитного поля. Второй фрагмент знакомил с техническим принципом устройства якоря динамомашины переменного тока. В третьем фрагменте было заснято промышленное производство якорей на московском заводе «Динамо». Опыт, полученный при создании этого фильма, позволил нам твердо определить методы построения школьного фильма как учебного пособия.

Следующей нашей работой был фильм «Распространение электромагнитных волн вибратором Герца». Задача этого фильма состояла в изображении динамической схемы возникновения электрического поля у вибратора, образование силовых полей, отшнуровывание их от вибратора и уход в пространство.

Решили мы эту задачу с помощью рисованной мультипликации. Студентом С.И.Ржевкиным, ныне профессором МГУ, были вычислены по уравнениям Максвелла точки кривых для 100 перекладок, студентом М.И.Владимирским1 на 100 перекладках по этим точкам были вычерчены кривые. Мы же изготовили первый в России мультипликационный станок и засняли фильм. На кадрах счетчик отмечал 1/4, 1/2, 3/4 и целый период колебательного разряда и перезарядку вибратора. Фильм был показан на съезде физиков в Лейдене и был принят с одобрением участниками съезда и, в частности, профессором Рентгеном. В 1956 году кинолаборатория МГУ предложила мне восстановить этот фильм, но так как его негатив не уцелел, то фильм был заснят кинолабораторией заново по сохранившимся с 1912 года у проф[ессора] Аркадьева материалам.

Кроме этого фильма, мы сделали еще несколько фильмов на физические темы.

На кинофабрике А.А.Ханжонкова мы не были единственными работниками, занятыми постановкой научных фильмов. Придя на фабрику впервые, мы уже застали там молодого ученого-биолога, впоследствии профессора биологии, ныне покойного В.А.Лебедева2. Им был изготовлен фильм «Инфузория»—первый в России фильм, в котором была применена микрокиносъемка. Не ограничившись созданием фильма, Лебедев написал также и книгу «Инфузории».

Нельзя сказать, что А.А.Ханжонков не испытывал затруднений, взявшись за производство научных фильмов. Он не был единственным хозяином фирмы, а акционеры его думали только о доходах. Их нимало не заботило ни содержание выпускаемых фильмов, ни то обстоятельство, выпускает ли Ханжонков фильм собственного производства или заграничный. Будучи культурным и прогрессивным человеком и искренне увлекаясь кинематографией, А.А.Ханжонков стремился создать свою отечественную кинопромышленность и создавать фильмы по произведениям русских классиков. Он прекрасно понимал, что научные фильмы в период становления отечественной кинематографии не могут принести дохода, что первые шаги научного кино связаны с издержками по овладению новым видом производства, и с трудом заставлял акционеров раскошеливаться на постановку научных фильмов.

В то время «великим постом», тянувшимся семь недель от масленицы до Пасхи, работа кинотеатров не была разрешена. А.А.Ханжонков, как хороший коммерсант, ловко обошел запрещение. Он выпустил художественный научно-популярный фильм о вреде пьянства «Пьянство и его последствия» и фильм «Чахотка» и добился разрешения показывать их великим постом. Владельцы кинотеатров, вынужденные сидеть семь недель без доходов, охотно брали этот фильм на прокат у Ханжонкова. Так он доказал своим прижимистым акционерам, что и научные фильмы могут принести прибыль.

Так как кадры фильма «Чахотка», изображавшие патологические изменения в легких, вызвали большой интерес у зрителей, то мы решили поставить фильм «Кровь и ее значение в организме человека», начав работу над ним с фрагмента—«Большой и малый круги кровообращения», который мы готовили способом объемной мультипликации. Кроме того, велись съемки фильмов по физике на темы «Пар» и «Оптика», по географии —«Путешествие по Волге» (оператор Рылло) и «Экспедиция на север на пароходе “Колыма”» (оператор Бремер)3.

Вскоре началась первая мировая война. Меня призвали в армию, и мне пришлось расстаться с работой на кинофабрике А.А.Ханжонкова. Впрочем, производство учебных фильмов нашей лаборатории в годы войны прекратилось, так как акционеры сочли его ненужным и невыгодным в военных условиях.

Лаборатория научных фильмов А.А.Ханжонкова за два с лишним года своего существования внесла положительный вклад в историю отечественной учебной кинематографии. В ней впервые в России была выработана методика объемной и плоскостной мультипликации и методика микрокиносъемки. В ней, наконец, разрабатывались принципы построения школьного научного и производственного фильмов.

Опыт, накопленный работниками этой лаборатории, с большой пользой был воспринят советской научно-популярной кинематографией в годы ее становления.

 

 

Николай Васильевич БАКЛИН (1887–1967) окончил физико-математический факультет Московского университета и с 1913 года продолжал специальное образование в Московском Высшем Техническом Училище. В кино стал работать в 1913 году, когда Акц. О-во «А.Ханжонков и Ко» предложило группе молодых научных работников под руководством профессора Аркадьева организовать производство научных кинофильмов. В этой первой в России лаборатории научных кинофильмов Баклин поставил картины «Динамо-машина, ее принцип и устройство», «Термометр», «Учение о теплоте» и другие. В 1920-е годы он занимался организацией особого отдела Госкино—«Культкино», ставшего крупнейшим в СССР производителем научных фильмов. В «Культкино» он принял участие в постановке фильмов «Аборт», «Химическое оружие», «Русская наука за 200 лет», «Строение материи», «Волны в природе» и др. См. о нем: «Кино-журнал АРК», 1926, № 8, с. 37.

 

1. Владимирский Михаил Иванович (1889–?)—оператор научно-популярного и игрового кино.

2. Лебедев Владимир Николаевич (1882–1951)—режиссер и биолог, изобретатель методов микросъемки, постановщик фильмов «Инфузория» (1912), «Одноклеточные организмы» (1932), «Грибы» (1935), «Водоросли» (1937), «Опыты по физиологии сердца» (1939), «Культура тканей» (1949) и другие. За участие в постановке фильма «В глубинах моря» (1939) в 1941 году награжден Сталинской премией.