На этой стране следует остановиться несколько подробней. Из европейских государств Германия в области культурного кинематографа успела сделать больше всех; у нее накопился значительный и разносторонний опыт, и этот опыт может пригодиться нашей молодой кинообщественности.

 

 

Движение части немецкой общественности под лозунгом «За культурный кинематограф!», возникшее еще 20 лет тому назад, известно в немецкой кинолитературе под именем «Кино-реформизма». Это движение родилось в среде либеральной мелкобуржуазной интеллигенции, главным образом в педагогических кругах, и ставило своей задачей, с одной стороны, борьбу с той бездарной, бесполезной, а зачастую и вредной развлекательной киностряпней, которая заполняла в те времена все экраны Германии (как, впрочем, и всех остальных стран). А с другой — пропаганду среди кинопредпринимателей идей культурного кинематографа с целью побудить их изменить свой репертуар в сторону фильм просветительного характера.

Начало этому движению было положено гамбургским учительством. В мае 1907 года гамбургское Общество друзей школы и воспитания организовало специальную комиссию по вопросу о «живой фотографии». Эта комиссия, ознакомившись с имевшимися тогда в прокате фильмами, вынесла следующую достаточно энергичную резолюцию:

«Так как в настоящее время большинство кинематографических картин (живых фотографий) неудовлетворительно по содержанию и переполнено глупостью, безнравственностью и пошлостью, и так как, кроме этого, многие из театральных помещений не отвечают минимальным требованиям гигиены, мы считаем, что посещение театров живых фотографий детьми вредно для последних.

Напротив, доброкачественные по содержанию и безукоризненные технически киносеансы могли бы служить превосходным средством учебы и развлечения. Чтобы добиться поворота в сторону улучшенного и облагороженного использования кинематографа, педагогические и художественные круги должны войти в соглашение с крупнейшими кинопредпринимателями и побудить их на организацию образцовых детских киносеансов». (Здесь и далее цитирую по H.Lemke «Die Kinematographie der Gegenwont, Vergangenheit und Zukunft», Edmund Demme, Leipzig, 1907 —  Н.Лебедев.).

 Это выступление гамбургских педагогов нашло отклик в педагогических кругах других районов Германии, и в том же году возникает первая попытка организационного оформления этого движения.

7 октября 1907 года педагог Герман Лемке организует в Берлине общество, названное им «Кинематографическое реформ-объединение» (Kinematographishe Reform-Vereinigung), основные пункты устава которого гласили:

«1. Целью Кинематографического реформ-объединения является создание посреднического центра между учительством, правительственными учреждениями, кинофабрикантами и театровладельцами для содействия всем начинаниям в области кинематографии.

2. Правление общества должно быть составлено из всех названных групп: педагогов, писателей, театровладельцев и фабрикантов».

В состав этого общества его учредителю удается вовлечь «представителей всех заинтересованных кругов: пять директоров мировых фирм, десять театровладельцев и многих учителей и журналистов».

Главная ставка Лемке была на «директоров» и театровладельцев. Он рассчитывал заразить их при помощи идеалистически настроенных педагогов и журналистов своими «кинореформистскими идеями» и таким способом добиться от них материальной поддержки делу создания просветительского кинематографа в Германии.

Но, само собой разумеется, эти наивные планы оказались построенными на песке. Кинодельцы быстро почуяли, куда клонится дело, забили отбой и вышли из общества. Объединение Лемке вскоре рассыпалось.

Но то внимание к кинематографу, которое возбудила эта организация в широких общественных кругах, не исчезло бесследно и принесло свои результаты. В первую очередь это выразилось в появлении первых кинореформистских брошюр.

В Гамбурге неким Вильямом Блоком выпускается брошюра под названием «Элементы улучшенного метода воспитания и обучения» («Elemente einer verbesserten Erziehungs und Unterrichts metode»). Автор проектирует создание особых школ, названных им «биофон-школами», в которых обучение должно происходить при помощи кинематографа и граммофона одновременно. Приведя несколько теоретических примеров таких «биофон-уроков», увлекающийся Блок предлагает педагогам немедленно перейти на этот метод. Но Блок заглянул слишком далеко вперед, и его планы не только не получили осуществления, но вообще быстро забылись.

В 1909 году в Берлине появляется другая аналогичная брошюра — «Кинематограф и школа» Георга Виктора Менделя. В противоположность Блоку, Мендель не увлекается широкими перспективами и намечает вполне реальные пути. Он предлагает организовать в каждом большом городе по одному специальному кинотеатру, предназначенному исключительно для школьных сеансов. Кроме обслуживания школьников картинами, эти театры должны иметь в своих фойе учебные картины, модели, коллекции и другие наглядные пособия, с которыми учащиеся могли бы знакомиться во время антрактов.

Все годные для учебных сеансов фильмы Мендель предлагает сосредоточить в особом центре, который должен снабжать программами все школьные кинемато-графы. Для обслуживания школ, находящихся в небольших городах и селах, должна быть организована сеть передвижек. Как мы видим, предложения Менделя вполне рациональны и во многом предвосхищают картину фактического развертывания одной из областей культурного кинематографа.

Берлинское отделение английской прокатной фирмы «Urban Trading» выпускает на немецком языке «Специальный каталог для школ», перечисляющий все иностранные «видовые» ленты, имеющиеся в распоряжении фирмы. Наконец, тот же Герман Лемке приступает к изданию специального журнала «Техника и школа» («Schule und Technik»), посвященного пропаганде возможностей школьного кинематографа.

 

<…>

 

 

Однако непрерывно возраставший спрос на них с неизбежностью должен был обратить внимание общественных организаций и части кинопроизводственных предприятий на отсутствие своих, немецких, культурных лент.

И вот, незадолго до начала войны, по инициативе берлинского Нового фотографического общества (Nene photographische Gesellschat), совместно с производственной фирмой «Местер-Проэкцион» (Messter Projektion G.m.b.H.), организуется «Общество для производства научных фильм и диапозитивов» (Gesselschaft fьr wissenschaftliche Filme und Diapositive). Новое общество привлекает к киноработе ряд профессоров и научных работников и приступает к выпуску школьных картин по разным отраслям знаний. Это общество явилось первым немецким предприятием, поставившим своей задачей производство специально учебных лент.

Кроме этого общества пробуют также выпускать культурные фильмы некоторые другие учреждения и предприятия (Гельголандская биологическая станция, Мюльгаузенское промышленное общество, Институт сахарной промышленности, фирма «Экспресс-фильм» и др.), но все эти попытки носят характер случайных засъемок, и их образовательная ценность совершенно ничтожна.

<…>

 

То, что не могли сделать многолетние усилия кинореформистов, сделала империалистская схватка. Война, с ее огромными потребностями в массовых агитационно-пропагандистских мероприятиях, впервые обращает внимание германского крупного капитала, в лице его руководящих центров и правительства, на агитационные возможности кино. Примерно с середины войны в Берлине одно за другим организуются несколько крупных кинопроизводственных предприятий.

В 1916 году по инициативе правительства создается акционерное общество «Дейлиг» («Deutsche Lichtbild-Gesellschaft»). В число учредителей общества входят все главнейшие объединения германского капитала — Союз промышленников, Центральный союз германских банков, Союз путей сообщений, Общеимперский союз германских городов, Союз землевладельцев, Комитет Лейпцигской ярмарки и многие другие. Параграф второй устава «Дейлиг» так определяет цели и задачи этого общества:

«Организация планомерной пропаганды за немецкую культуру, хозяйство и иностранную политику внутри страны и за границей при помощи картин, в особенности движущихся картин (фильм) и диапозитивов, на патриотических и общеполезных началах».

«Дейлиг» быстро разворачивает свою работу и скоро превращается в крупное предприятие по производству рекламно-производственных картин и хроники. Эти фильмы носят почти исключительно агитпропагандистский характер, но, во всяком случае, это уже не развлекательные, а культурные фильмы, дающие немецкому зрителю некоторые положительные сведения.

В следующем, 1917 году, в период наибольших побед на театрах военных действий, правительство специально для обслуживания фронтов организует особое «Киноуправление», в задачи которого входят: снабжение армий киноустановками, организация проката фильм для этих установок и засъемка военных картин. В январе 1918 года это учреждение переходит в непосредственное подчинение военному министру. Однако самостоятельная работа «Киноуправления» в части засъемки фильм продолжалась недолго.

В том же 1918 году по инициативе и при участии видных военных, правительственных и торгово-промышленных деятелей и при поддержке крупнейших банков организуется знаменитый концерн УФА (Universum-Film-Akteingesselschaft). Чтобы подчеркнуть свой патриотизм, это чисто коммерческое крупнокапиталистическое предприятие принимает из «Киноуправления» его производственный отдел и берет на себя обязательство «ведения всей культурной, экономической и военной пропаганды по заданиям всех заинтересованных правительственных учреждений». Согласно программе, выработанной руководителями нового концерна совместно с «Кино-управлением», УФА обязалась организовать «техническое выполнение необходимых просветительных лент» по следующим отделам:

I. Учебные ленты:

а) по естествознанию,

б) зоологические,

в) математические,

г) географические,

д) исторические

II.  Санитарные фильмы.

III. Промышленные.

IV. Агитационные.

 

 

Для практического осуществления этих заданий в июле 1918 года при концерне УФА организуется, так называемый Культурный отдел (Kultur-abteilung), который в ближайшие годы становится крупнейшим германским предприятием по производству лент для внехудожественного кинематографа.

Нельзя сказать, чтобы само правление концерна уделяло этому отделу большое внимание. Козыряя им при всяком случае, когда нужно подчеркнуть «культурную миссию» УФА, правление с самого начала рассматривало его исключительно как неприятную дефицитную обузу. По крайней мере, до последнего времени в техническом и денежном отношении Культур-отдел УФА по сравнению с художественным производством влачил самое жалкое существование. И только благодаря усилиям работников самого отдела — энтузиастов культурфильмы, буквально на копейки создававших ценнейшие киновещи, УФА может теперь гордиться этой частью своего производства.

В начале Культур-отдел УФА последовал примеру «Дейлиг» и занялся, главным образом, производством короткометражных рекламно-производственных, агитационных и хроникальных лент типа «Beiprogramm-film» (предваряющих сеанс). Но с годами, накопив достаточный опыт и сгруппировав вокруг себя целый ряд видных научных работников (профессоров Лампе, Шпаца, Зольгера, Кесснера, Арндта, Шенихена, Блажко, Додерлейна, Флатау, Лангштейна, д-ра Томалла, Роте, Шена, Келера и др.), Культур-отдел переходит к созданию уже настоящих учебных и научно-популярных фильм по естествознанию, медицине, технике, сельскому хозяйству и т. д.

Кроме работы по производству фильм, Культур-отделом сконструированы и выпущены в продажу дешевые модели школьных кинопроекторов; регулярно проводятся во всех крупнейших городах северной Германии школьные киносеансы; ведется большая агитационная кампания за культурфильму вообще (только за несколько первых лет своего существования им было проведено свыше ста показательных культурфильм-сеансов в одном Берлине и столько же в сорока других городах).

Культур-отдел УФА — блестящий образец того, как с ничтожными материальными ресурсами, в неблагоприятной для нормального развития обстановке капитализма, можно вести огромную работу по созданию культурного кинематографа.

Несколько лет назад в Культур-отдел УФА влились упоминавшееся нами первое немецкое Общество для производства научных фильм и диапозитивов и Научный отдел слившегося с УФА большого концерна «Декла-Биоскоп».

<…>

 

 

Ибо чем, как не этой доходностью, можно объяснить рост числа этих предприятий и особенно тот многозначительный поворот в производственной политике УФА, который наблюдается за последнее время? Еще совсем недавно коммерче-ские руководители этого концерна только «терпели» свой Культур-отдел из рекламных соображений. И вдруг в течение последнего времени целый поток мероприятий, подчеркивающих неожиданное к нему внимание…

По распоряжению невидимого режиссера инсценируется широкая кампания за культурную фильму. Появляются толстые и тонкие книги и брошюры, посвященные внехудожественному кинематографу. Специальная кинопечать начинает уделять этому вопросу усиленное внимание. Культур-отделом УФА организуются торжественные просмотры своих новых фильм и широкая реклама их. Правление УФА отводит один из лучших берлинских театров для преимущественной демонстрации культурных лент.

Наконец, руководимый работниками УФА Союз производителей учебной и культурной фильмы проводит в мае 1926 года в весьма торжественной обстановке первое Всегерманское культурфильм-обозрение, продолжавшееся целую неделю. На открытии присутствуют представители министерств, берлинской магистратуры, центральных и провинциальных киноучреждений, многие деятели культурного кинематографа и до 800 гостей (в том числе несколько десятков немецких и иностранных журналистов). На совещании заслушивается свыше десяти докладов и сообщений и просматриваются многочисленные отрывки из лучших внехудожественных фильм немецкого производства (см.: Ф.Кордт «О работе Союза производителей учебной и культурной фильмы», Гавель «Проекты дальнейшего проникновения культурного кино в школы и юношеские организации», Г.Кюрли «Кино и наука», О.Кальбус «Культурная фильма в кинотеатре», Вебер «Культурная фильма на службе здравоохранения», Л.Сохасцевер «Культурная фильма на службе культурной, экономической и иностранной пропаганды», Г.Шульце «Кино в роли естествоиспытателя» и другие — Н.Лебедев).

Кроме того, совещание в полном составе совершает экскурсии на Темпельгофскую и Нейбабельсбергскую фабрики УФА. Зачем такой шум (и такие расходы) со стороны солидного коммерческого предприятия, не любящего бросать деньги на ветер?

Объяснение дают следующие две сенсационные строчки из хроники газеты «Кино» (№ 24 от 15 июня 1926 года):

«Большая часть производственной работы фирмы УФА перенесена в Темпельгоф, тогда как Нейбабельсберг будет базой для производства культурфильм» (подчеркнуто нами — Н.Лебедев).

Кто знает, что из себя представляет «Нейбабельсберг», в котором было сосредоточено до 60–70% всего производства УФА, тот поймет, сколь значителен поворот, задуманный сейчас этим концерном.

Сжимаемая со всех сторон мощным американским кинокапиталом, потерпевшая поражение в своих попытках отыграться на художественных «сверхбоевиках», германская кинематография ищет новых путей для приложения своих сил. В результате — смелый курс на культурфильму.

Трудно предсказать, как долго продержится он и каковы его действительные масштабы. Но, если он взят всерьез, можно с уверенностью утверждать, что при мощных технических ресурсах, какие имеются в распоряжении немецкой кинематографии, при том богатстве научных сил, которыми всегда отличалась Германия, при свойственной немцам энергии мы в ближайшие же годы будем свидетелями того, как европейские экраны всё в большем и большем проценте будут заполняться немецкими культурфильмами, которые понесут в широкие массы научные знания, преломленные через идеологическую призму возрождающегося германского капитализма.

 

 

 

<…>

 

С окончанием гражданской войны и переходом на новую экономическую политику начинается медленное оживание советской кинопромышленности, в первую очередь в формах старой театральной кинематографии. Вскоре выяснилось, что по экономическим причинам эта театральная кинематография вынуждена была пойти по стопам капиталистической кинематографии Запада, то есть заняться развлечением широкой публики и выкачиванием из нее денежных средств. По этим же причинам внутри кинопредприятий культурный кинематограф оказался забытым, и всё возраставшие культурные потребности масс в области кино оказались обойденными.

В связи с этим примерно в 1923 году в противовес советской театральной кинематографии начинает возникать кинематография внетеатральная. Политпросветы и культотделы профсоюзов приступают к организации киноработы с просветительным уклоном. Оживающие рабочие клубы обзаводятся киноустановками, приводится в порядок киноимущество Красной Армии, начинают кое-где шевелиться пионеры деревенского кинематографа.

Появляется необходимость в создании методических и снабженческих центров в помощь этой самостоятельности мест. Постепенно такие центры, не столько методического, сколько снабженческого характера, создаются в виде Культобъединения Госкино для Москвы и Центрального района, Научно-агитационного отдела Севзапкино (быв. ПФКО — Петроградский фотокиноотдел) для Северо-Западной области и соответствующего отдела Всеукраинского фото-кинокомитета для Украины.

<…>

Из этих, более чем приблизительных, отчетов явствует, что в 1923 году просветительная киноработа еще только-только начиналась, причем если из приведенных выше суммарных метражей вычесть метраж детских, бытовых и всяких иных художественных фильм, имевшихся в обилии в этих учреждениях, то на долю собственно культурных остаются жалкие крохи. Да, культурфильмам неоткуда было взяться: старые были истрепаны до последней степени, новые иностранные не ввозились, а собственное советское производство еще только-только начиналось.

 

 

В 1922 году Госкино заключает ряд первых договоров о крупнейшими московскими трестами (Моссельпромом, Моссукном, Камвольным трестом и др.) на засъемку за счет этих трестов некоторых фабрик и заводов. Во исполнение этих договоров были выпущены короткометражные ленты «Первая государственная кондитерская фабрика (б. Эйнем)», «Фабрика б. Дукат», «Моссукно» и другие. Этими картинами открывается целый период в истории советской кинопромышленности, когда она почти целиком живет за счет советского «некинематографического капитала», получая от него заказы на засъемку «производственных» картин и загружая ими свои бездействующие производственные аппараты. «Госкино», «Севзапкино», «Кино-Москва», только что народившееся «Пролеткино» и другие кинопредприятия, не имея средств на постановку художественных фильм, бросаются на это хлебное и сравнительно безответственное дело. Безответственное потому, что картины можно было делать как угодно плохо. Ничего не понимающие в кинематографии трестовские хозяйственники принимали их без всякой экспертизы. На суд же общественного мнения — на экраны кинотеатров — эти картины все равно не попадали: отпечатанные в одном-двух экземплярах, они сдавались заказчику и бесследно исчезали в недрах несгораемых шкафов.

Снималось всё и вся: МСПО, МКХ, Мосторг, Мосстрой, Москож, Мострикотаж, Главземхоз, Уралхим, Уралкамалес, Волховстрой, Богородская мануфактура, Нижегородская ярмарка, Сельскохозяйственная выставка и т.д., и т.д., и т.д. Не было, пожалуй, ни одного сколько-нибудь крупного треста в Москве и на периферии, который не обзавелся бы в течение 1922–1923 годах одной или несколькими «своими» фильмами.

Тресты и торги, не успевшие обзавестись фильмами в 1922–1923, спешили «исправлять свои ошибки» в 1924–1925 и даже в начале 1926 года, когда подоспевший режим экономии прекратил эту «кинопроизводственную» горячку. Насколько сильно была распространена эта эпидемия, можно судить хотя бы по Ленинграду, где, по далеко неполным сведениям, 24  предприятия хранят в своих сейфах «производственные» фильмы.

В последующие годы, когда с улучшением финансового положения кинематографии главное внимание ее переместилось на производство художественных картин, для продолжения съемок по заказам при кинопредприятиях начали создаваться специальные отделы.

Так, при  «Госкино» для этой цели была организована сначала Контора съемок, а потом — из слияния ее с Культобъединением — «Культкино».

В производстве «Межрабпом-Руси» для этой цели был выделен научно-производственный отдел.

Небольшие аналогичные аппараты были образованы при производственных отделах «Севзапкино», «Пролеткино», ВУФКУ и других кинопредприятиях.

Однако некоторые из этих вновь созданных организаций не ограничились работой по засъемке заказных «производственных» картин и, наряду с ней, начали пробовать выпускать агитпропагандистские и научно-популярные культурфильмы по собственной инициативе. Так зародилось советское производство культурных лент. На деятельности этих кинопредприятий нужно остановиться более подробно.

 

 

<…>

И лишь в третью очередь шли культурфильмы советские.

Однако работа «Культкино» лежала не в снабженческой области (тем более что уже в апреле 1925 года она перешла к возникшему тогда «Совкино»), а в области производства нового типа лент. И — нужно отдать должное руководителям «Культкино» — за неполных два года существования его они сумели проделать большую ценную работу.

По номенклатуре самого «Культкино» вся его продукция распадается на следующие группы: художественно-производственные фильмы; сельскохозяйственные; этнографические, бытовые и хроникальные; производственные; научно-художественные; научные; мультипликационные шаржи.

Многие из фильм «Культкино» мы называли в главе II-ой. Но, чтобы дать читателю представление обо всем объеме этого производства, мы приводим ниже список всех крупнейших работ «Культкино», в том числе и упоминавшихся раньше. Группируем фильмы, пользуясь культкиновской «классификацией».

Художественно-производственные ленты.  «Из подполья к диктатуре» (по заказу Госиздата) в 6 частях; «К надземным победам» (по заказу ОДВФ — Общество Друзей Воздушного Флота) в 6 частях; «Всем на радость» (по заказу Центросоюза) в 6 частях; «В угаре НЭПа» (агитка на тему о кооперации) в 7 частях; «Чудесная книжка» (по заказу Наркомфина) в 6 частях; «Как ходить по улице» (по заказу Моссовета) в 3 частях; «Железом и кровью» (по заказу Югостали) около 2000 метров; «Избушка на Байкале» (художественно-этнографическая лента) в 8 частях; «Хлеб из камней» (пропаганда фосфористого удобрения по заказу соответствующего треста) около 2 000 метров; «Железная песнь» (по заказу Южмаштреста) около 2 000 метров, и другие.

Сельскохозяйственные. «Возделывание лугов и полей», «Плуг», «Жатка», «Сеялка», «Молотилка» — короткометражные ленты.

Этнографические, бытовые и хроникальные. «Туркестан» — около 1 000 метров; «Казахстан» — 760 метров; «Дагестан» — около 1 800 метров; «Из Черного в Средиземное море» — 769 метров; «В заграничном походе «Авроры» и «Комсомольца»»; «По Европе (Германия-Италия)» — в 7 частях; «Шестая часть мира» — около 2 000 метров; «Шагай, Совет!» — 2 000 метров; «Кино-глаз» — в 6 частях; «Октябрь без Ильича» («Первый Октябрь без Ильича» — ред.) — в 3 частях; «В сердце крестьянина Ленин жив» («Кино-правда» № 22 — ред.) — в 2 частях; «Кино-Правда» — 24 номера (23 — ред.); «Радиоправда» («Кино-правда» № 23 — ред.) — в 4 частях; «Госкино-календарь» — 53 номера (57 — ред.); «Совкино-журнал» — 7 номеров и много других (более подробно см. «Кино-справочник», Кино-издательство РСФСР, Москва, 1926).

Производственные. «Мосторг», «Центросоюз», «Щербаковские образцовые рудники», «Волга-Каспий-лес», «Рутченковские рудники», «Хлебопродукт», «Кожтрест», «Льноправление», «Ивтекстиль» и другие.

Научно-художественные. «Аборт» в 6 частях; «Правда жизни» (о сифилисе) в 6 частях; «Жизнь, как она есть» — 1 800 метров; «Туберкулез — заразная болезнь» — 500 метров; «Лечение туберкулеза» — 370 метров; «Диспансер, семья и труд» — 630 метров, «Детский туберкулез» — 582 метра (последние четыре сделаны по заказу Санпросвета).

Научные. «Химическое оружие», «Вода в природе».

Шаржи. «Юморески», «Советские игрушки», «Борис Савинков», «Германские дела-делишки» («Германские дела и делишки» — ред.), «Карьера Макдональда» и другие.

<…>

Но уж к чисто субъективным недостаткам руководителей нужно отнести поразительное неумение рекламировать и своевременно проталкивать на экраны свои фильмы. Ряд картин, которые при надлежащей подготовке могли бы пройти по коммерческим экранам и дать «Культкино» значительный доход («Кино-глаз», «Шагай, Совет!», «По Европе» и другие) были замаринованы и упустили моменты наиболее рационального выпуска в свет.

<…>

В мае 1926 года Правлением «Госкино» в связи с финансовыми затруднениями постановлено произвести реорганизацию «Культкино», временно сократив его аппарат до минимума, с тем, чтобы при улучшении финансового положения развернуть производство культурфильм уже на новой основе (осенью того же года остатки «Культкино» вместе со всем «Госкино» влились в акционерное общество «Совкино»).

Реорганизация «Культкино», несомненно, была нужна, и против нее нельзя возражать, но тот резкий, почти ликвидаторский уклон, который она приняла, никак не может быть признан целесообразным. Он свидетельствует о том, что у нас до сих пор недооценивается вся важность производства культурных фильм, даже непосредственными руководителями советской кинематографии, которую захлестнула коммерциальность, и при всякого рода финансовых кризисах страдающей стороной оказывается культурфильма, хотя в этих кризисах она была повинна меньше всего.

 

 

Научно-производственный отдел товарищества «Межрабпом-Русь» существует с мая 1924 года. Так же, как и «Культкино», он до начала 1926 года работал почти исключительно по заказам госпредприятий и учреждений. По количеству выпущенных фильм масштаб работы Научно-производственного отдела «Межрабпом-Руси» значительно эже Культкиновского. Но по техническому выполнению эти фильмы выполнены в большинстве случаев более тщательно, чем такие же фильмы других организаций, в том числе и «Культкино».

Согласно отчету, опубликованному в сборнике «Советское кино на подъеме» (изд. «Кинопечать», Москва, 1926), за годы 1924–1925-й Научно-производственным отделом «Межрабпом-Руси» выпущены следующие картины: «Кавказские курорты» — 1 500 метров; «По лесной промышленности» — 2 000 метров; «По кожевенному производству» — 1 100 метров; «Что дает металлист деревне, городу и промышленности» — 2 500 метров; «Текстильщики» — 2 400 метров;  «По текстильной промышленности» — 2 200 метров; «Нижегородская ярмарка» — 1 000 метров; «Паровозостроение» — 1 980 метров, «Что дает рабочий-химик крестьянину» — 2 500 метров; «От хлопка до ткани» (2 серии) — 3 000 метров. И научно-популярные картины: «Тяжелая дань» («Вредители в сельском хозяйстве») — 1 200 метров; «Авиация и химия в борьбе с саранчой» — 1 300 метров, «На все времена для всех народов» (пропаганда метрической системы) — 1 300 метров.

В течение первой половины 1926 года закончены следующие картины: «Силикатная промышленность», «Что дает профсоюз рабочему», «Алкоголь, труд и здоровье», «Поведение человека». Последние две картины являются первыми фильмами «Межрабпом-Руси», сделанными по собственной инициативе, и открывают собою новый период в работе этой культур-организации, характеризующейся лозунгом: «От азиатских производственных агиток к научно-популярной и учебной ленте!» Честь выдвижения этого лозунга мы отнюдь не склонны приписывать исключительно инициативе руководителей «Межрабпом-Руси». Скорей ее нужно приписать режиму экономии, запрещающему предприятиям ВСНХ растрачивать средства на производственно-рекламные фильмы. Но заслуга руководителей этого предприятия в том, что режим экономии не вверг их в панику и не вызвал тех ликвидаторских настроений, которые наблюдаются в других киноорганизациях. В постановочном плане Научно-производственного отдела на вторую половину 1926 года мы видим следующие интересные актуальные темы: «Современные неврозы», «Небо и земля», «Радио», «Правда и самогон», «Пищеварение» (по опытам академика Павлова), «Как мать должна рассказать детям правду о половой жизни» и «Физиология».

Если удастся дать этим темам надлежащее оформление, мы будем иметь в 1927 году ряд новых ценнейших советских культурфильм.

 

<…>

 

До организации «Совкино» прокатом культурфильм и снабжением ими рабочей и деревенской киносети занимались только «Культкино» и «Севзапкино». Другие киноорганизации специально этой работы не вели. Попавшие случайно на их склады заграничные культурфильмы или заснятые по заказам собственные «производственные» ленты включались в общий прокатный фонд и выдавались культурно-просветительным организациям наравне с обычной развлекательной лентой.

Самую крупную работу в области культпроката успело развить «Культкино», снабжавшее в конце 1924 года до 50% общего числа киноклубов и до 80% фактически работавших передвижек. Но, не имея в своем распоряжении достаточных средств для закупки новых фильм за границей и достаточного количества пленки для напечатания необходимого тиража своей продукции, «Культкино» по мере расширения просветительной киносети все больше и больше отставало от быстро возраставшего спроса. Рабочим клубам поневоле все чаще и чаще приходилось обращаться к услугам коммерческого проката с его специфическим товаром, пока, наконец, большинство из них не скатилось до уровня обыкновенных развлекательных экранов.

Мало помогли делу и организованные при крупнейших губпрофсоветах (Московском, Ленинградском, Бакинском и др.) профсоюзные киносекции, в число задач коих входит принятие «всех зависящих от них мер для наиболее полного использования кино как мощного средства культурно-просветительной и политической пропаганды» (из положения о киносекции МГСПС). Если этим секциям удалось кое-что сделать в смысле снижения прокатных цен, некоторого оздоровления клубов, то в области культурной фильмы их достижения совершенно ничтожны. Правда, при киносекции МГСПС была одно время организована научно-производственная подсекция, которая занималась подбором особой фильмотеки. Кроме того, за секцией была забронирована значительная часть всех имевшихся в распоряжении киноорганизаций культурных фильм. Но все эти мероприятия не дали сколько-нибудь значительного эффекта.

По крайней мере, как мы уже упоминали в начале, в списке картин, одобренных просмотровой комиссией МГСПС к демонстрированию в клубах, из 189 названий только 10 относятся к культурфильмам, остальные 179 — советские и иностранные драмы и комедии.

<…>

В течение следующих пяти месяцев (наши последние сведения относятся к периоду декабрь 1925 — май 1926) «Совкино» было распределено по отделениям 403 новых экземпляров (около ста названий) культурных лент общим метражом в 183 960 метров. Однако если учесть количество и метраж лент, выбывших за этот же срок по причине износа, то едва ли это пополнение увеличило реальные цифры фонда Научного проката.

Между тем, в связи с финансовыми затруднениями, переживавшимися во второй половине 1926 года всей кинематографией, и с преждевременным исчерпанием валютных контингентов, с одной стороны, и прекращением деятельности «Культкино» — с другой, рассчитывать на приток дальнейших пополнений раньше 1927 года не приходится совершенно.

Таким образом, в области культурного кино мы не можем похвастаться особенно ценными успехами. Мы не только не использовали своих явных преимуществ, но даже не нащупали путей для систематического продвижения в этой области, хотя бы в пределах германских пропорций. Вся работа ведется беспланово, хаотично, от кризиса к кризису, от реорганизации к реорганизации.

Взять хотя бы сегодня — осень 1926 года. Культурные киноустановки стонут от безрепертуарья, и их дальнейший рост упирается в отсутствие нужных лент.

Производство культурфильм переживает многолетний кризис. Утеряв, в связи с режимом экономии, внекинематографические источники доходов («работы на заказчиков»), оно еще не нашло базы для перестроения на началах хозрасчета. Число культурфильм, находящихся сейчас в работе, совершенно ничтожно, а ряд готовых — месяцами лежит без движения за отсутствием позитивной пленки.

«Совкино» (здесь, как и выше, все упоминания об этой организации относятся к старому прокатному «Совкино», до слияния его с «Госкино» и «Ленинградкино»), от прокатной политики которого зависит многое, до сих пор не только не уделяло достаточного внимания культурфильме, но скорее рассматривало ее как неприятную обузу, тормозящую развертывание его коммерческих операций.

В отличие от других критиков «Совкино», мы не склонны приписывать все упущения в этой области субъективным ошибкам его руководителей. Не отрицая этих ошибок, мы считаем, что в недооценке важности культурфильмы виновато не только «Совкино», но и производственные организации, чрезмерно увлекшиеся кинобеллетристикой и вогнавшие все свои оборотные средства в производство дорогостоящих «драм», в целом ряде случаев оказавшихся убыточными; и кинопечать, больше занимавшаяся популяризацией чужих и созданием отечественных «кинозвезд», чем колоссальным вопросом о культурфильме; и кинообщественность, по сей день никак не выявившая своего отношения к этому вопросу; и планирующие советские и партийные органы, не указавшие до сих пор со всей настойчивостью на этот участок киноработы…

Музей кино, ф. 26, оп. 1, ед. хр. 13.

 

Информацию о возможности приобретения номера журнала с этой публикацией можно найти здесь.