По словам Григория Александрова[1], первый вариант сценария «Звезда экрана» (будущего фильма «Весна») был закончен 20 июня 1941 года. Через два дня началась война. А через два года после ее окончания фильм вышел на экраны.

Восемь раз профессор Никитина меняла область деятельности. Поначалу она занималась условными рефлексами в институте физиологии. Во время войны она превратилась в физика и работала со взрывчатыми веществами. В подробных замечаниях по сценарию от 22 января 1945 года О.Н.Писаржевский писал: «Научный фон имеет для Вас глубоко второстепенное значение, так как никаких познавательных задач Вы перед собой не ставите, что совершенно правильно. Поэтому я бы на Вашем месте не настаивал на фоне физиче-ском. Единственное оправдание для него—эффектные эпизоды с жидким воздухом. Но они, к сожалению, неудачны. В действительности замороженные цветы не загорятся; для этого нужна сухая клетчатка»[2]. В конце концов Никитина стала добывать энергию Солнца.

Сценарий претерпевал изменения не только потому, что шла война, или потому, что она уже закончилась. Главный упрек авторам сценария сводился к тому, что они подражали Голливуду. Казалось, что в сценарии—мало советского. Об этом твердят и публикуемые нами Заключение по литературному сценарию «Звезда экрана», и фрагмент замечаний по сценарию «Звезда экрана», и постановление по материалу картины «Весна».

И все-таки фильм, вышедший на экраны 2 июля 1947 года, оказался абсолютно советским, несмотря на голливудский сюжет и фантастические декорации. Многие чувствовали его совершенство в этом отношении. После перестройки критики объясняли это качество «бутафорской природой сталинского стиля» или праздничным настроением, созвучным недавней Победе.

Обсуждали и мотив двойничества. Так, критик, укрывшийся под псевдонимом «голландский исследователь Иос ван Лоо», писал в связи с «Весной» даже о двойственности русской души[3]. Обыкновенный (голливудский) комедийный ход он связал с темой двойничества у Достоевского и Гоголя. Но никому из критиков—советских, постсоветских, зарубежных—не пришла в голову идея, которую зритель Семен Антонов из Сталинграда изложил в письме, написанном Григорию Александрову в 1947 году (мы приводим фрагмент этого письма).

Публикацию заключает отрывок из письма от анонимного зрителя, недовольного «Весной». В письме, как предтеча фильма, был упомянут спектакль «Звезда экрана» (авторы пьесы—Александр Раскин и Морис Слободской, постановка В.Дудина, композитор—Никита Богословский). Пьеса была издана отдельной книгой в 1945 году (М.–Л.: «Искусство»). Премьера спектакля прошла в июле 1946 года. Но в справочнике «Театральная Москва» (М.: издательство газеты «Советское искусство», 1947) по состоянию на 1 декабря 1946 года спектакль в репертуаре театра Миниатюр уже не значится. Очевидно, после выхода постановления ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 года «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» спектакль был снят.

Спектакль не упоминался ни в Постановлении, ни в последовавших за этим разгромных и покаянных статьях. Но, безусловно, когда разоблачалось стремление «многих режиссеров и художественных руководителей театров ставить легкие, пустые, развлекательные пьесы, в которых высокая идейность принесена в жертву пресловутой сценической занимательности»[4], «Звезду экрана» невозможно было оставить в репертуаре.

 

1. См.: Ф р о л о в  И.  Григорий Александров. М.: «Искусство», 1971, с. 127–143.

2. Музей кино, ф. 46, оп. 2, ед. хр. 67/2.

3. И о с  в а н  Л о о.  Идентификация женщины.—«Искусство кино», 1992, № 6, с. 92.

4. «Театр», 1946, № 9, с. 59.

 

 

Информацию о возможности приобретения номера журнала с этой публикацией можно найти здесь.