Начнем со слова «кризис». К концу нашего века (и тысячелетия) все оказалось в состоянии кризиса: экономика, политика, культура и наука. Знаменательно, что кризис касается не столько существующего положения вещей, сколько перспектив развития. Похоже на то, что человечество не знает, чего желать и к чему стремиться. Говоря поэтически, кризис затронул мечты. А мечты — это выступление против ценностей, с которыми мы не согласны. Как примирить свободу и преданность, освобождение и необходимость ограничений, личные интересы и общее благо?

Я  хочу вместе с вами задуматься над всем этим, оставаясь в сфере языка, присущего нашему искусству, — языка изображений и звуков, с помощью которых мы излагаем события. Поэтому я хочу сделать акцент на рациональном анализе повествования. Анализе мотивов, из-за которых мы решаем (спонтанно) рассказать ту или иную историю и рассказать ее тем или иным способом.

Язык аудиовизуального повествования, наступивший после периода эффектных превращений периода французской «новой волны», периода Феллини, Бунюэля, Бергмана и Тарковского, вошел в период всеобщего застоя — драматургия теленовеллы стала всемирным каноном повествования, во всех концах света публика решительно отвергает отступления от этого канона. Исключением являются примеры очень деликатного нарушения принципов, когда под внешней «нормальностью» рассказа как бы проскальзывает скрытое новшество. Это «новшество» всегда является смысловым новшеством, так как, упорно повторяя Маклюэна, язык (или форма повествования) является его содержанием. «Четыре свадьбы и одни похороны», так же, как и трилогия Кесьлёвского («Три цвета») или «Дорогой дневник» Нанни Моретти, нарушают канон повествования, не отталкивая публику. Я держу в памяти эти примеры, приглашая вас к совместному поиску метода, который можно было бы применить, проверяя вашу собственную творческую интуицию.

Как это будет выглядеть на практике? Мне бы хотелось начать наши встречи с ознакомления с историями или событиями, которые вам бы хотелось рассказать с помощью изображения и звука. Я не жду от вас чисто авторских проектов, совсем наоборот — истории или события можно почерпнуть из газет, из книг и даже из фильмов. Речь идет о выборе ситуаций, персонажей и обстоятельств, в которых происходит поворотный момент — то, о чем, как мы считаем, стоит рассказать, чем мы могли бы заинтересовать людей, с которыми сидим за одним столом или едем в поезде.

Подавляющий успех американского кино и телевидения состоит главным образом в том, что американцы умеют рассказывать о событиях — не так давно и мы в Европе обладали этим искусством, и мы должны как-то возродить его, если не хотим быть как континент культурной колонией другого континента. (Вас, россиян, это особо касается, поскольку, даже без Европы вы сами по себе — континент.) И поэтому моей исходной предпосылкой является убежденность в том, что режиссер — это тот, кто умеет увлекательно излагать события. Сравнивая с охотой, я бы сказал, что режиссер — это охотник, сценарист выгоняет зверей, а продюсер организует всю охоту. И все трое занимаются одним делом, одной профессией.

Легко заметить, что фильм имеет свою стандартную длительность — как правило, это полтора-два часа. Я не жду от вас столь долгих рассказов. Но присмотритесь к разным длинным фильмам — как правило, в них есть одна поворотная точка, одна сцена, одно событие, вокруг которого построено все остальное. Подберите мне именно такие одномерные события, длительность которых составляла бы несколько минут, то есть столько, сколько обычно продолжается одна сцена фильма. И подберите мне их так, чтобы из них можно было бы практически построить сцену, которую мы инсценируем перед видеокамерой с участием двух или трех актеров.

Вероятно, вам бы помог перечень из нескольких примеров. Боюсь, однако, что такой перечень мог бы направить вашу фантазию на избитые пути. И поэтому я процитирую вам историю, которая глумится над искусством рассказа.

Представьте себе музыкальный конкурс, к примеру, конкурс Чайковского для скрипачей. Выходит первый конкурсант — высокий, красивый, вдохновенный, в руках у него — прекрасный инструмент. Он его поднимает, начинает играть, и чары развеиваются — он играет ужасно. После него выходит следующий конкурсант — уродливый, нескладный, в старом потертом костюме, в руках у него — плохонькая скрипка, он ее поднимает, начинает играть... и играет еще хуже первого.

Комизм этого события состоит в обращении к архетипу справедливости мира — тот, кто внешне кажется великолепным, может оказаться слабым, но тот, кто выглядит слабым, должен, согласно ожиданиям публики, поразить вас скрытым талантом. А тем временем, эта история глумится над нашими ожиданиями. Хороший рассказчик-режиссер знает, что перед тем как начнет играть второй конкурсант нужно сделать длинную паузу — отделяя желанное открытие, пауза усиливает напряжение. Все это является примером игры с публикой: игры, в которой учтены наши ожидания — архетипы, функционирующие в культуре, и наше отношение к этим архетипам. Мы можем их подтверждать или отрицать, но в любом случае мы должны их глубоко осознавать.

За последние дни я прочел больше десяти сценариев, участвующих во всероссийском конкурсе организованном журналом «Киносценарии». Я  выбрал из них много историй, которые могут быть нам полезны для сравнений, но мне бы хотелось, чтобы наши работы опирались на ваши собственные мысли.

В плане наших занятий я предложил посвятить три дня на дискуссии, выбор и обработку проектов, а следующие два или три дня — на их реализацию. При этом я предполагаю, что целью наших упражнений не является профессиональное совершенство (при таких коротких сроках об этом нельзя даже мечтать), мне бы, скорее, хотелось посеять в вас мысль о методе, с помощью которого вы бы могли в будущем разрешать свои дилеммы, касающиеся того, что в процессе построения рассказа является более важным, а что — менее. Я надеюсь, что наши примерки к съемкам сцен помогут вам осознать шкалу соотнесения даже самых незначительных событий, представленных на экране, с тем, что функционирует в обществе и в его культуре.

Я  передвинул сроки нашей встречи в связи с почти таким же семинаром, который неделей раньше я провожу в Нью-Йорке, в Колумбийском университете. Надеюсь, что привезу вам свежий материал для сравнения.

 

 

Материал подготовила