23 октября 1928 года начала работу инструкторско-исследовательская мастерская под руководством Сергея Михайловича Эйзенштейна-это была первая мастерская режиссера, пришедшего работать в институт в начале учебного года. В ее составе были люди, в большинстве своем обладавшие производственным опытом: Г.Александров, Ю.Глизер, Я.Блиох, С.Бубрик, Г.Васильев, М.Каростин, Е.Виноградская, Л.Оболенский, А.Ржешевский, Х.Херсонский, П.Аташева, А.Попов и др.
Единственный материал о мастерской был помещен в журнале "Советский экран" (27 ноября 1928, № 48)-беседа Перы Аташевой с Эйзенштейном. Задачи мастерской Эйзенштейн ставил такие: "1) Учет нашего общего и моего личного опыта, приведение этого материала в единую систему, подведение под него крепкой диалектической базы. 2) Втягивая в эту работу наиболее живую часть молодых производственников,-коллективно работать над повышением нашей квалификации..."
Примерно тогда же в письме Максиму Штрауху режиссер писал: "Начал работать в ГТК и при проработке вопросов для студентов сделал абсолютно потрясающие открытия теоретического порядка на громадную книгу. Сижу десять дней и пишу не слезая…" ("Киноведческие записки", № 60 (2002), с. 209)-речь шла о работе над исследованием "Как делается пафос".
В архиве режиссерской кафедры ВГИКа сохранилась единственная папка с лекциями Эйзенштейна за тот период. Весьма вероятно, что данная стенограмма двух занятий-одна из "комплекта лекций, читанных в ГТК", который мимоходом упоминается Эйзенштейном в статье "За кадром". Но и двух лекций достаточно, чтобы обозначить их как промежуточное звено размышлений Мастера, звено формирования его теоретической концепции. В некоторых написанных позже статьях Эйзенштейн практически дословно воспроизводит высказанное студентам, а студентам повторяет написанное в предшествующих работах.
Разбор фильма Всеволода Пудовкина "Потомок Чингисхана" предполагался по восьми пунктам, из которых, судя по всему, было выполнено только несколько-вероятно, по ходу обсуждения намеченного заранее регламента не придерживались. Однако при чтении выявляются две стержневые темы: монтажная выразительность и отношение к Мейерхольду.
Эйзенштейн критикует фильм учеников Кулешова (Валерий Инкижинов был сорежиссером картины), отмечая положительные и отрицательные моменты исключительно в рамках своей теории монтажа. Собственно, это своего рода продолжение "большого спора с Пудовкиным". Подробное исследование концепции Пудовкина, влияния, оказанного на него соавтором "Заявки", а также о размежевании с ним, принадлежит В.С.Соколову (см. "Киноведческие записки", № 19 (1993), с. 100-129).
Упоминание лекций Мейерхольда и связанные с этим рассуждения Ученика в аудитории 28 ноября 1928 года встраиваются в цепочку осмысления опыта Учителя, которую можно проследить в статьях и набросках Эйзен-штейна за период 1925-1934 гг.
Качество любой стенограммы, к сожалению, всегда влияет на ясность записанного. Судя по несуразице некоторых мест и ошибкам, очевидно, что здесь запись вел человек, далекий от кинематографа и искусства. Орфография исправлена без пояснений, исправления в написании фамилий также не отмечаются. Особо вопиющие стенографические недостатки оговорены в комментариях.
При чтении следует учитывать, что обсуждается не общедоступный ныне вариант фильма Пудовкина, озвученный в 1949 году,-где все титровые надписи были заменены текстом, который произносили актеры и, видимо, были исключены одни и перемонтированы другие эпизоды,-а изначальная версия немой картины 1928 года выпуска. К сожалению, в процессе подготовки стенограммы к печати нам немой вариант фильма Пудовкина просмотреть не удалось, поэтому описания эпизодов, где необходимо, приводятся по версии 1949 года.

<…>

Публикация, предисловие Светланы Ишевской,
комментарии С.Ишевской при участии В.В.Забродина