Фраза, вынесенная в заголовок, взята из письма, адресованного Изабелле Германовне ЭПШТЕЙН известным шведским режиссером Вильготом Шёманом. В другом письме он говорил о том, что самым лучшим из трех дней его пребывания в России был обед у Изабеллы Германовны, ее рассказ о своем детстве, родителях, воспитании. Рассказ стал для Шёмана откровением.
Обед легко представить. Круглый стол. Старинный буфет. Люстра с хрустальными подвесками. Высокие застекленные шкафы с книгами. Все это можно увидеть сейчас в Музее кино. Можно включить свет, сесть за стол и увидеть лицо Изабеллы Германовны на фотографической карточке.
Изабелла Германовна родилась в 1925 году в Берлине. Ее отец пребывал там в научной командировке. Он был крупным микробиологом, одним из основателей Института имени Н.Ф.Гамалеи. Человек он был разносторонний, увлекался Пушкиным, составлял словарь прилагательных поэта. В страшном 1918 году собранная им библиотека получила Охранную грамоту Народного комиссариата просвещения: «<…> библиотека преподавателя Московского университета Германа Вениаминовича Эпштейна по истории—литературе и биологии, представляющая научную ценность <…> реквизиции не подлежит». Документ был подписан Валерием Брюсовым (Музей кино, рукописный отдел, ф. 77, оп. 1, ед. хр. 6/1–2).
Более трех тысяч томов на русском, английском, немецком, французском, итальянском, древнегреческом, латыни, иврите. Книги по литературе, живописи, музыке, истории, философии, религии, архитектуре, микробиологии, медицине... Как будто девочка Белла (Белка—так звали ее близкие) от рождения получила волшебный ключ от входа во всемирную библиотеку, о которой размышлял Борхес.
Мать Изабеллы Германовны Евгения Вениаминовна в девичестве носила фамилию Вишняк. Среди ее двоюродных братьев был известный эсер Марк Вишняк, чьи письма Герману Вениаминовичу из Сибирской ссылки и эмиграции хранятся сейчас в Музее кино. Всего в архиве 2154 послания от более чем двухсот корреспондентов. Письма от родных, друзей, коллег. Письма Герману Вениаминовичу, Евгении Вениаминовне, Изабелле Германовне. Есть любопытное свидетельство одного из первых зрителей «Пиковой дамы» Якова Протазанова (см. «Кинограф», № 6, с. 37). Есть записка из тюремной камеры неизвестного лица, ждущего свершения смертного приговора (до 1917 года). Письма кинематографистов—лишь малая часть собрания. Истории характеров, человеческих отношений, личных судеб складываются в историю страны, ее судьбу, ее лицо.
После школы Изабелла Германовна поступила на биофак МГУ и окончила его в 1948 году по специальности физиология животных. Ее отца уже не было на свете, он умер в 1935-м. С 1949 года Изабелла Германовна работала в институте им. Мечникова, откуда была вынуждена уйти в 1951-м (в июле 1948 года прошла сессия ВАСХНИЛ по борьбе с вейсманизмом-морганизмом, начался разгром генетики; вскоре в стране развернулась кампания по борьбе с космополитизмом; таким образом, лаборатория, где работала Изабелла Германовна, была расформирована). Изабелла Германовна не могла найти работу по специальности. В конце концов она нашла работу по объявлению на улице. Министерству кинематографии СССР требовались переводчики.
Позже Изабелла Германовна работала редактором-переводчиком отдела по международным связям СК СССР, главным редактором постоянного секретариата Московского МКФ. Кроме того, она переводила статьи и книги о кино, прозу, драматургию: «Что такое кино» Андре Базена, «Язык кино» Дж. Г. Лоусона, «Эйзенштейн в Голливуде» Айвора Монтегю, «Кино Франции» Жан-Пьера Жанкола, «Карьера Артуро Уи» Бертольта Брехта для Студенческого театра МГУ (пьеса была поставлена Сергеем Юткевичем и шла в 1963–1966 годах), пьесы Уильяма Сарояна «Голодные» и «Убирайся, старик!» и др. Изабелла Германовна активно работала над выпусками Информационных сборников по страницам западной кинопечати (М., ВНИИК), была составителем и переводчиком; в частности, переводила для сборников статьи Андре Базена. Переводила письма зарубежных деятелей культуры С.М.Эйзенштейну. Часть их была опубликована в «Искусстве кино» (1973, № 1, с. 86), часть—в «Киноведческих записках» (№ 46, с. 219–225).
Книги в высоких застекленных шкафах, круглый стол, над которым светит старинная люстра. Люди за столом, чаепитие, разговоры…. Ее дом стал местом общения многих кинематографистов мира. В архиве сохранилась обширная переписка с советскими и зарубежными деятелями кино за период 1960–1980-х гг. Среди ее корреспондентов режиссеры (Григорий Козинцев, Глеб Панфилов, Герц Франк, Аньес Варда, Алан Пакула, Крис Маркер, Йорис Ивенс, Рене Клеман, Паоло и Витторио Тавиани, Анджей Вайда, Вильгот Шёман, Карл Формен), критики и историки кино (Джей Лейда, Ямада Кадзуо, Жорж Садуль, Анри Ланглуа), писатели и драматурги (Джон Говард Лоусон, Дэвид Ринтелс) и другие.
Публикуемые нами письма были написаны в период с 1963-го по 1986 год. Почти четверть века. За эти годы произошло множество исторических событий: хрущевская оттепель и эпоха застоя в СССР, студенческая революция во Франции, война США во Вьетнаме, введение советских войск в Афганистан, перестройка Горбачева. В творчестве многих корреспондентов Изабеллы Германовны нашли отражение те или иные события мирового масштаба. Социальные и политические проблемы волновали Шёмана, Маркера, Аньес Варда, Дэвида Ринтелса… Может быть, им даже казалось, что эти события определяют их жизнь. Но, читая сейчас их письма, понимаешь, что жизнь авторов определялась политикой так же слепо, как дождем, засухой, болезнью, роком. Определялась, но не составляла ее суть.
Дело в том, что все эти люди, жившие в разных странах, говорившие на разных языках, обладавшие большей или меньшей степенью политической свободы (или независимости) были близки друг другу. Они все были как будто членами одной ложи, одного братства. У них были общие духовные интересы, или даже—идеалы. Читая письма, мы видим, как меняется время: и историческое время, и время года, и время жизни человека. И только связь между людьми остается величиной неизменной.
В 1986 году в Москву приехал известный английский режиссер Дерек Джармен. Он снял фильм «Воображая Октябрь», посвященный Сергею Эйзенштейну. В фильме есть хроникальные кадры тогдашней Москвы, музея-квартиры Эйзенштейна на Смоленской площади. В одном из кадров по улице идет пожилая женщина, Изабелла Германовна Эпштейн. 1986 год стал последним в ее жизни.

* * *

Мы постарались расположить письма Аньес Варда, Алана и Ханны Пакулы, Криса Маркера, Йориса Ивенса, Рене Клемана, Витторио Тавиани, Анджея Вайды, Вильгота Шёмана, Карла Формена и Анри Ланглуа в хронологическом порядке. Соблюсти его точно было невозможно, и мы руководствовались содержанием писем того или иного корреспондента, предполагаемым временем начала его знакомства с Изабеллой Германовной.
Письма печатаются по подлинникам, хранящимся в Музее кино: ф. 77, оп. 3, ед. хр. 17. После текста письма, в описании перед комментариями, мы указали номер письма (в фонде сквозная нумерация всех писем).
Перевод с французского и итальянского Нины Кулиш, с английского—Дмитрия Шамшина, с польского—Мирона Черненко.

Елена Долгопят



Информацию о возможности приобретения номера журнала с этой публикацией можно найти здесь.

© 2002, "Киноведческие записки" N60