Советское кино сегодня, после всплеска интереса к нему в годы «перестройки» — специфического, а потому недолговечного — представляет собой материк, балансирующий на грани между всплытием и окончательным погружением на дно Леты. Уходят из памяти лица, голоса — и тогда имена превращаются в пустой звук. Кто помнит сегодня о герое этой статьи — актере немыслимой органичности и одновременно по-ленинградски отточенного профессионального мастерства? Кто видел «Мою Родину», картину, которая действительно (прав автор) составила эпоху в советском кино? Кто помнит умного и серьезного Геннадия Мичурина? А Бориса Пославского — пожалуй, единственного, кроме легендарного Федора Никитина, актера, созданного для ролей Достоевского? А Константина Назаренко с его уникальным соединением органики и эксцентризма?.. И это ведь только ленинградская школа, а список можно продолжать и продолжать — назовем хотя бы Ирину Радченко с ее едва ли не единственной главной — и великой! — ролью в «Однажды ночью» Барнета. Увы, большинству из этих актеров не нашлось места даже в специальных словарях и актерском справочнике Госфильмофонда.

Так кто же, наконец, способен сегодня не писать даже, но… говорить часами — и о них, и о других, столь же стремительно погружающихся в бездну беспамятства нашего? Вопреки всякой логике такие люди появляются. Автор публикуемой ниже статьи — один из них. Это он может целыми вечерами обсуждать подробности творческой биографии своего любимого Евгения Червякова или особенности комедийного дарования Эдуарда Иогансона, или перипетии судьбы Владимира Шмидтгофа (вспомните ли вы с ходу эти имена, читатель?). Это он роется в архивах, правдами и неправдами раздобывает — у нас и за границей — видеокопии советских фильмов 20–40-х годов и упорно (а главное — успешно) отыскивает еще живущих — во что трудно поверить — кинематографистов тех лет. Так отыскал он Розу Свердлову — ту самую червяковскую «девушку с далекой реки». Так нашел и Александра Мельникова. Как истинный, прирожденный историк он чувствует себя современником этих людей и их эпохи. Впрочем, статья, предлагаемая вниманию читателей «Киноведческих записок», — самое начало пути автора, которому к моменту ее опубликования исполнится 18 лет. Так что надежда на то, что материк всплывет, все-таки остается, пока появляются молодые люди, подобные Петру Багрову.

 

 

Александру Афанасьевичу Мельникову девяносто четыре года. Он уже давно не работает в кино. Нет ни фильмов о нем, ни телепередач, ни книг. Нет даже статьи в «Кинословаре». И в трехтомном справочнике «Актеры советского кино», подготовленном к 100-летию кинематографа Госфильмофондом России, — тоже. А между тем можно с уверенностью утверждать, что Александр Мельников — один из самых талантливых советских киноактеров 30-х годов, один из лучших представителей знаменитой ленинградской школы. Его талант оценили в свое время Всеволод Пудовкин и Илья Трауберг, о нем заинтересованно писали сценарист Александр Штейн и ленинградский кинокритик Сергей Цимбал.

Судьба Мельникова, актерская и человеческая, отмеченная невероятными поворотами, взлетами и падениями, в то же время в чем-то глубоко типична. За свою сравнительно недолгую (менее пятнадцати лет) карьеру киноартиста Мельников снялся более чем в тридцати фильмах, играл главные роли и эпизоды, играл лирических персонажей и характерных. Среди его героев — красноармейцы и комсомольцы, старый еврей и православный священник.

Начинал он у фэксов — Козинцева и Трауберга. Два года, с 1925-го по 1926-й, учился в их мастерской «киножесту», боксу, гимнастике, современному танцу, одновременно работая на заводе. В 1927 году Козинцев пригласил его на эпизод в картину «С.В.Д.». Так началась кинокарьера Александра Мельникова.

В 1926 году ФЭКС влилась в театральный техникум на Моховой. Мельников был принят сразу на второй курс. Но учиться ему пришлось не у Козинцева и Трауберга, а у Фридриха Эрмлера. Эрмлеру, в то время постановщику бытовых драм, были чужды акробатичность и условность фэксов, он тяготел к реалистической, психологической линии, и начинающему актеру пришлось перестраиваться. Одновременно с учебой была практика: Эрмлер пригласил двух своих студентов на эпизодические роли комсомольцев в фильме «Парижский сапожник» (1927). Одного из студентов — Александра Мельникова — сразу заметили[1].

В 1929 году начинающие режиссеры Александр Зархи и Иосиф Хейфиц основали Первую комсомольскую постановочную бригаду. С оператором, художником, администраторами быстро сработались. А вот с актерами было намного сложнее. Собрать крепкий актерский коллектив не удалось. И в результате в Бригаде постоянно снимались только два актера — Олег Жаков и Александр Мельников. Оба — бывшие фэксовцы.

Первая картина Зархи и Хейфица «Ветер в лицо» (1930) — о борьбе комсомольцев со старым бытом — была несомненной победой. Конечно, сюжет был схематичен, но схематичность эта компенсировалась слаженной работой коллектива и актерскими работами Жакова и Мельникова[2]. Зато следующий фильм коллектива, «Полдень» (1931), всеми — и критикой, и самими режиссерами и актерами — был признан неудачей. Фильм был посвящен коллективизации. Картина полемизировала с «Землей» Довженко, в то же время откровенно подражая ей. Кое-как картину вытягивал актерский ансамбль. Выделялись всё те же Жаков и Мельников[3]. И хотя сам Мельников до сих пор не понимает, как мог Пиотровский, художественный руководитель «Ленфильма», выпустить «такую муру», фильм этот, как и «Ветер в лицо», явился прекрасной школой для всего коллектива. Мельников вышел из нее абсолютно сложившимся крепким реалистическим актером.

В немых фильмах Александр Мельников снимался до самого конца — до 1935 года. Играл преимущественно комсомольцев, благо имел в этом опыт. Снимался он у режиссеров самых  разных школ и направлений. Работал с Ильей Траубергом и Сергеем Герасимовым, Павлом Петровым-Бытовым и Эдуардом Иогансоном. И как-то незаметно, переходя из картины в картину, выдвинулся в ведущие актеры Ленинградской кинофабрики. Впрочем, сам он из всех своих работ в немом кино выделяет одну: роль извозчика в комедии Бориса Казачкова «Флаг стадиона» (1935). Как играть старого московского извозчика, Мельников, до этого специализировавшийся на комсомольцах, абсолютно не понимал. Пробовал было отказаться, а затем махнул рукой и, забыв о реалистической школе, об уроках Эрмлера, сыграл как в юности, по-фэксовски, эксцентрически. И этот эпизод, столь не похожий на все, что играл Мельников, не только принес творческое удовлетворение самому актеру (который, надо сказать, очень строго и критически относится к своим работам), но и заслужил восторженную оценку коллег, среди которых такие строгие блюстители реализма, как Сергей Герасимов и Тамара Макарова.

К сожалению, об Александре Мельникове — актере немого кино, о его «комсомольском», так сказать, периоде мы можем судить только по рассказам самого Александра Афанасьевича, по немногочисленным воспоминаниям современников и рецензиям, дающим весьма смутное представление непосредственно о его игре: ни работы Мельникова этого периода не сохранились, за исключением «Парижского сапожника», «С.В.Д.» и «Обломка империи», в которых у него лишь крошечные эпизоды. Таким образом, для сегодняшнего зрителя актер Александр Мельников начинается с картины «Моя Родина» (1933), ставшей вершиной его творчества.

«У каждого актера, — говорит Александр Афанасьевич, — есть Своя Роль, как «Чапаев» у Бабочкина. Для меня такой ролью стал герой «Моей Родины»...» «Моя Родина» — первая звуковая картина Зархи и Хейфица — была, пожалуй, началом второго дыхания «Ленфильма». Постановщики фильма первыми осознали, что с приходом звука нужно создавать новую эстетику, новый язык в кино. «Моя Родина» заложила принципы, которые затем получили развитие в «Чапаеве», «Юности Максима», «Границе», «Подругах», «Семеро смелых», «Депутате Балтики». Фильм рассказывал о событиях на КВЖД, о пробуждении классового сознания у юного китайского босяка, о зарождении интернационализма у красного солдата. Нельзя сказать, чтобы тема была особенно оригинальной. Но из общей массы фильмов со схожей тематикой «Моя Родина» выделялась прежде всего глубоким раскрытием человеческих характеров, что достигалось тонкой психологической игрой актеров. Задумано ли так было или нет, но получилось, что большинство актеров, снимавшиеся в «Моей Родине», — бывшие фэксовцы. Причем играют они все совершенно разностильно. Как всегда непосредственна и обаятельна Янина Жеймо; в неподдающейся четкому определению манере, со свойственной ему скупостью выразительных средств играет белого капитана Олег Жаков; несколько условно (но ни в коей мере не театрально) играет русскую проститутку Людмила Семенова[4]. Мельников же снялся в роли Васьки, рядового Красной Армии. Васька — явно новичок, он только-только приехал из деревни, еще не вымуштрован и ведет себя предельно естественно. Сыграть искренность и естественность, не впадая при этом в штамп простоватого «парня из народа», исключительно сложно. Тем более, что Мельников впервье сталкивался со звуком. Перед Жаковым и Семеновой такая проблема не стояла (точнее, стояла в гораздо меньшей степени): их роли были харáктерными. Даже исполнитель роли красного командира Геннадий Мичурин[5], один из самых опытных и интересных актеров «Ленфильма» немого периода, который должен был показать «человечность и задушевность» своего героя, так старался казаться естественным, что упустил все интересные моменты своей роли. Мельников же со своей задачей справился блестяще. Ни на секунду не забывая о психологическом аспекте роли, он контролировал каждое свое движение (тут-то и пригодились Мельникову две школы — эрмлеровская и ФЭКС). С одной стороны, Мельников играет «деревенскость»: его Васька медлительный, независимо от ситуации деловитый, через каждое слово говорит «понимашь». С другой стороны, эта деловитость и серьезность постоянно перемежается лукавостью, иронией и, в частности, самоиронией. Именно это сочетание и создало в фильме такие великолепные моменты, как сцены Васьки с белым капитаном Алябьевым или как все его сцены с Жеймо.

Фильм вышел на экран и имел оглушительный успех. Ему были посвящены целые развороты газет. Но любопытно, что писала пресса о самом Мельникове (а о нем писали больше всего). Если Борис Шумяцкий и другие киночиновники, не вдаваясь в подробности, в общих фразах отмечали талант и убедительность игры Мельникова, то люди творческие, такие как Всеволод Пудовкин, уже специально разбирали работу актера. В частности, Пудовкин писал:

«Очень здорово играет Мельников. Человек работал со страшно опасным материалом. Вести роль на «понимашь» да «знашь» — это очень трудно. Человек все время думает, причем думает медленно.

Этот конкретный, живой, медленно думающий, хороший парень, с очень хорошей настоящей закваской у Мельникова здорово сделан»[6].

Велико было и признание коллег. Как вспоминает сам Мельников, стоило ему появиться в Доме Кино, тут же раздавались аплодисменты. Это был настоящий триумф. Для самого артиста это было тем более неожиданно, что на съемках режиссеры не особенно уделяли ему внимание, работая в основном с Жаковым.

Но триумф был недолгим. Через две недели после выхода на экран картина была запрещена, причем, по воспоминаниям режиссеров, запретил ее лично Сталин[7]. Посыпались разгромные статьи. Часто ругали те, кто неделю назад хвалил (например, Шумяцкий). И что любопытно, ругали в основном за политические ошибки, продолжая при этом отмечать высокий художественный уровень фильма.

Спокойно принявший свой триумф, Александр Мельников с тем же спокойствием отнесся и к разгрому картины. Он продолжал сниматься. Сыграл танкиста в следующем, «покаянном» фильме Зархи и Хейфица «Горячие денечки» (1935). Критики, все как один, хвалили картину в целом и игру Мельникова в частности, но сам артист остался недоволен: конечно, фильм не шел ни в какое сравнение с «Моей Родиной».

1936–1937 были наиболее плодотворные (или точнее — плодовитые) годы для Мельникова. На трех его ролях, сыгранных в это время, стоит остановиться подробнее. Первая из них — эпизодическая: пассажир с газетой в фильме «Искатели счастья». Сам актер так рассказывает об этой картине: «Ко мне подошел режиссер Корш-Саблин и предложил сыграть старого еврея в своем фильме. Я спросил: «Зачем вам снимать меня: кругом же столько евреев?» На что Корш-Саблин ответил: «Если я буду снимать одних евреев, то получится не фильм, а анекдот». И я согласился».

В результате получилась очень интересная работа. Персонаж Мельникова появляется на экране всего два раза, причем каждый раз — лишь на несколько секунд, но запоминается он не меньше, чем иные главные герои картины. Надо сказать, что Мельников почти всегда играет на контрастах с партнером: в «Моей Родине», например — контраст с изломанной Людмилой Семеновой и с жизнерадостной Яниной Жеймо. В «Искателях счастья» партнером Мельникова оказался великий театральный актер Вениамин Зускин[8]. Очень эффектно выглядит на фоне суетливого, сверхэмоционального Пини (так зовут героя Зускина) невозмутимый, уверенный в себе пассажир. С дрожью в голосе просит Пиня еще раз прочитать статью из газеты. И пассажир читает: «В Биробиджане, на реке Сутаре, колхозник Кац нашел самородок золота весом в 500 грамм». «Так-таки нашел?» — спрашивает пораженный Пиня. «Ну да, нашел», — отвечает пассажир. И в этом «Ну да, нашел» заключена вся суть мельниковского героя: его никогда и ничем не удивишь, и тем нелепее кажется ему суетливость и взволнованность Пини. Одна интонация, с которой Мельников произносит эти слова, запоминается надолго!

В том же 1936 году Александр Мельников сыграл, пожалуй, наиболее известную свою роль. Его матрос Куприянов — один из самых ярких образов в фильме Зархи и Хейфица «Депутат Балтики». Как всегда Мельников играет на контрасте, на этот раз с Николаем Черкасовым (профессор Полежаев), То, к чему Полежаев пришел путем долгих и мучительных раздумий, колебаний, для Куприянова очевидно и естественно. Он вообще никогда не колеблется: в квартиру Полежаева он идет откровенно враждебно настроенный, а после общения с профессором мгновенно принимает его сторону, не задумываясь, отстаивает публикацию его книги. Блестяще проводят Мельников с Черкасовым сцену обыска. Оба поначалу с явной неприязнью относятся друг к другу, а затем сближаются, ощутив роднящую их эксцентрическую непосредственность. В этой сцене очень ярко выявляется одно из главных свойств игры Мельникова — скупость движений, почти статуарность. При такой игре ни одно движение, ни один жест не ускользает от внимания зрителя, помогая создать в его воображении яркий, запоминающийся образ.

Третья картина, о которой стоит сказать особо, — «Белеет парус одинокий» (1937) по одноименной повести Валентина Катаева. Как вспоминает сам Александр Афанасьевич, режиссер Легошин не очень-то хотел приглашать его. Но, хотя на роль беглого матроса Родиона Жукова пробовались известные, талантливые актеры (среди них — Степан Каюков и Лев Свердлин), ни один не устраивал Катаева. Мельникова вызвали в Москву (картина снималась на «Союздетфильме»), режиссер без особого энтузиазма снял пробы, и актера отпустили. Судя по холодному приему москвичей, Мельников был уверен, что его не утвердят. Однако материал показали Катаеву, и Катаев вынес вердикт: «Пусть играет Мельников». И Мельников сыграл. Получилась одна из самых симпатичных детских картин, пользующаяся неизменным успехом по сей день. В том числе, благодаря Мельникову: он сыграл Жукова с большим обаянием и теплотой. Надо сказать, органическая теплота, душевность — одно из главных свойств персонажей Мельникова. Правда, он снимался и в отрицательных ролях (например, в фильме «Чудо» П.Петрова-Бытова, 1934), но эти его работы, к сожалению, не сохранились.

Огромный успех «Депутата Балтики» и «Белеет парус...» поставили Мельникова в один ряд с лучшими актерами советского кино. Он получал много приглашений, снимался у В.Шмидтгофа[9], Ю.Тарича[10], у тех же Зархи, Хейфица, Петрова-Бытова. Возможно, его ожидала слава, не меньшая, чем у его коллег, с которыми он начинал — Жакова, Жеймо, — но началась война.

Александр Мельников ушел на фронт добровольцем, прошел всю войну. По окончании сразу же вернулся на «Ленфильм». Тогда там снимался всего один фильм, и режиссер Александр Иванов тотчас же пригласил Мельникова на одну из ролей. Актер согласился, но через некоторое время понял, что у него нет никакого внутреннего желания сниматься. Сказались годы, проведенные на войне: у Мельникова началась тяжелая депрессия.

Оправившись, он вновь был готов сниматься, но на студии уже не было работы, наступил печально известный период «малокартинья». И тут Мельников получил приглашение из Смоленского театра. Ему обещали роли в классических комедийных-спектаклях. Никогда не игравший в театре и ни разу не сталкивавшийся с классической драматургией, Мельников с интересом поехал в Смоленск. Но испытал там горькое разочарование: после очередного постановления ЦК театр вынужден был переключиться на современную советскую драматургию. Сыграв пару ролей в шаблонных пьесах, Мельников понял, что в этом театре ему делать нечего, и снова вернулся в Ленинград.

Казалось, Мельникову, наконец, повезло: случайно встретил он А.Братуху[11], директора Ленинградской студии научно-популярных фильмов, который позвал его к себе ассистентом. Но (в жизни Александра Мельникова эти «но» встречались слишком часто) на посту директора Братуху вскоре сменил другой, и Мельников опять простаивал.

А в 1949 году его забрали в железнодорожные войска: четыре года Александр Мельников — актер, которого известный критик Сергей Цимбал сравнивал с Качаловым — восстанавливал железные дороги. В 1953 году, по достижении 46 лет, Мельникова должны были либо повысить (он был старшим лейтенантом), либо отправить в отставку — с трудом удалось ему отказаться от повышения.

И вот он снова на «Ленфильме». В 53-м году студия представляла собой печальное зрелище: актеры, операторы и в особенности ассистенты месяцами просиживали в коридорах в ожидании работы. Мельников тоже сидел в коридоре, хотя на получение работы не особенно надеялся. Но (на этот раз — счастливое «но») его заметила Надежда Кошеверова — когда-то они вместе начинали в ФЭКСе. Кошеверова как раз набирала группу и с удовольствием предложила старому знакомому пойти к ней в ассистенты. Мельников, конечно же, согласился (под негодующие возгласы остальных «сидящих»). Ассистентом он проработал около пятнадцати лет. Работал с В.Венгеровым, М.Швейцером, П.Кадочниковым, много работал с Николаем Лебедевым[12]. На студии он считался ассистентом высокого класса. Но все равно в душе Мельников оставался актером. И с конца 50-х время от времени снимался в крошечных эпизодах. Но и тут сумел он создать образы интересные, отмеченные подлинным талантом и свойственной ему теплотой. Это прежде всего — Учитель литературы Алникпоп в фильме Геннадия Полоки «Республика ШКИД» (1967).

И все же, несмотря на десятилетия послевоенной работы в кино, Александр Мельников остается в памяти многих именно Родионом Жуковым, Куприяновым, Пассажиром с газетой. А если все же вернется на экран, после шестидесятилетнего забвения, его Васька из «Моей Родины», то непременно займет достойное место среди лучших образов советского кино.

 

1. Вторым студентом был Виктор Владиславович Эйсымонт (1904–1964), впоследствии известный кинорежиссер, постановщик фильмов «Жила-была девочка» (1944), «Судьба барабанщика» (1955), «В добрый час!» (1956) и др.

2. «Актерский коллектив работает дружно, выделить можно Жакова и Мельникова, давших весьма характерные образы комсомольцев.

В целом картина, несмотря на недостатки, объясняющиеся главным образом тем, что коллектив делает первые шаги в работе над большой картиной, является ценной общественно и художественно и вполне оправдывает опыт организации комсомольской кинобригады…» (Протокол просмотра картины «Ветер в лицо»». — В кн.: Из истории Ленфильма. Выпуск IV. Л., 1975, с. 32).

3. «Необходимо отметить значительный рост всей комсомольской бригады после первой их картины «Ветер в лицо». <…> Это относится и ко всему актерскому составу, дающему характерные динамические образы. В особенности следует отметить актера Мельникова, Вицинского и Жакова…» (Протокол просмотра картины «Полдень». — Там же, с. 33).

4. Семенова Людмила Николаевна (1899–1990) — киноактриса, снималась в фильмах «Чертово колесо» (1926), «Третья Мещанская» (1927), «Обломок империи» (1929) и др.

5. Мичурин Геннадий Михайлович (1897–1970) — актер театра и кино, снимался в фильмах «Норд-Ост» (1927), «Мой сын» (1928), «Города и годы» (1930), «Беглец» (1932) и др. 

6. П у д о в к и н  В с е в о л о д. Несомненно талантливая. — «Кино», 16 февраля
1933 года.

7. Иосиф Хейфиц вспоминает об этом так: «Единственный «свой» человек — киномеханик «Совкино», молодой парень, комсомолец, помнит нас по «Ветру в лицо». В просмотровом зале пусто. Под честное слово, что не проболтаемся, рассказывает: «Вчера вечером, смотрю, въехали в наш двор четыре черных «линкольна». Вышли все, вот эти, что здесь висят (он показал на портреты руководителей партии в темных рамах). После просмотра вхожу в зал, будто микшерское устройство проверить, и слышу — Сталин говорит Кагановичу: «Пиши!» И диктует ему, а тот записывает: «Картина «Моя Родина» запрещена как вредная». Подумал и так это буркнул: «ТАСС»…» (Х е й ф и ц  И о с и ф. Пойдем в кино! СПб, 1996, с. 157–158).

Сам Мельников приводит другую причину. В беседе с автором этой статьи он сказал: «В 32-м году было заседание ЦК, на котором постановили не показывать наше вооружение. Не показать ни самолетов, ни танков. Режиссеры в соответствии с этим указанием ничего и не показывали, в фильме есть только шум от самолетов. Когда же фильм вышел, было другое заседание ЦК, где режиссерам говорили: «Получается, что у нас нет ни танков, ни самолетов. Почему вы ничего не показываете? Нам нечего стесняться».    

8. Зускин Вениамин Львович (1899–1952) — актер театра, снимался в фильмах «Граница» (1935), «Непокоренные» (1945), «Свет над Россией» (1947) и др.

9. Шмидтгоф (Лебедев-Шмидтгоф) Владимир Георгиевич (1899-1944) — кинорежиссер, постановщик фильмов «Третья молодость» (1927), «Счастливый Кент» (1931), «Секрет фирмы» (1934), «Концерт Бетховена» (1936) и др.

10. Тарич Юрий Викторович (1885–1967) — кинорежиссер, постановщик фильмов «Крылья холопа» (1926), «Лесная быль» (1927), «До завтра» (1929), «Одиннадцатое июля» (1938) и др.

11. Братуха Александр Анастасьевич (1904–?) — кинорежиссер и оператор, возглавлял Ленинградскую киностудию научно-популярных фильмов.

12. Лебедев Николай Иванович (1897–1989) — кинорежиссер, поставил фильмы «Федька» (1937), «Счастливого плавания» (1949), «Девчонка, с которой я дружил» (1962) и др.

 

 

 

 

 

 

 

Актерские работы:

 

«СВД» (1927, реж. Г.Козинцев и Л.Трауберг) — Мальчик с яблоками в цирке;

«Парижский сапожник» (1927, реж. Ф.Эрмлер) — Комсомолец;

«Золотой клюв» (1928, реж. Е.Червяков) — эпизод;

«Бунт бабушек» (1929, реж. О.Галлай) — Комсомолец;

«Обломок империи» (1929, реж. Ф.Эрмлер) — Комсомолец;

«Ветер в лицо» (1930, реж. А.Зархи и И.Хейфиц) — Валерьян, секретарь ячейки;

«Всадники ветра» (1930, реж. В.Жемчужников) — Комсомолец;

«Кинометла № З» (1931, реж. И.Сорохтин*) — Журналист;

«Полдень» (1931, реж. А.Зархи и И.Хейфиц) — Саша;

«Человек за бортом» (1931, реж. И.Берхин) — Баптист;

«По ту сторону» (1931, реж. Б.Казачков) — Человек в очках;

«Лес» (1932, реж. С.Герасимов )— роль;

«Ошибка героя» (1933, реж. Э.Иогансон) — Лисухин;

«Моя Родина» (1933, реж. А.Зархи и И.Хейфиц) — Васька;

«Песнь о счастье» (1934, реж. М.Донской и В.Легошин) — Человек с длинными волосами;

«Частный случай» (1934, реж. И.Трауберг) — Сашко;

«Чудо» (1934, реж. П.Петров-Бытов) — Священник;

«Флаг стадиона» (1934, реж. Б.Казачков) — Извозчик;

«Горячие денечки» (1935, реж. А.Зархи и И.Хейфиц) — Мельников, танкист;

«Очарованный химик» (1935, реж. С. Бартенев) — Колтунов, друг Мамаева;

«Искатели счастья» (1936, реж. В.Корш-Саблин) — Еврей с газетой в поезде;

«Концерт Бетховена» (1936, реж. В.Шмидтгоф) — Проводник;

«Депутат Балтики» (1936, реж. А.Зархи и И.Хейфиц) — Куприянов;

«Белеет парус одинокий» (1937, реж. В.Легошин) — Родион Жуков;

«Одиннадцатое июля» (1938, реж. И.Трауберг) — Боровиков;

«Старая крепость» (1938, реж. М. БилинскиЙ) — Родион Приходько;

 «Случай на полустанке» (1993, реж. (О.Сергеев, С.Якушев) — Христофоров;                                

«Шел солдат с фронта» (1939, реж. В.Легошин) — Семен Котко;

«Член правительства» (1940, реж. А.Зархи, И.Хейфиц) — Конвоир;

«Разгром Юденича» (1941, реж. П.Петров-Бытов) — Маленький боец;

«Один из многих» (БКС № 2, 1941, реж. В.Эйсымонт) — Зенитчик;

«Фронтовые подруги» (1941, реж. В.Эйсымонт) — Повар;

«Драгоценные зерна» (1948, реж. А.Зархи и И.Хейфиц) — эпизод;

«Улица полна неожиданностей» (1955, реж. С.Сиделев) — Бухгалтер;

«На переломе» (1957, реж. Н.Лебедев) — эпизод;

«Армия «Трясогузки»» (1963, реж. А.Лейманис) — Солдат первой мировой войны;

«Музыканты одного полка» (1965, реж. П.Кадочников) — Музыкант;

«Помни, Каспар!» (1965, реж. Г.Никулин) — эпизод;

«Республика ШКИД» (1966, реж. Г.Полока) — Алникпоп;

«На диком бреге» (1967, реж. А.Граник) — Начальник пограничного отряда;

«Три толстяка» (1967, реж. А.Баталов и И.Шапиро) — эпизод.

 

Другие работы в кино:

 

«Кортик» (1954, реж. В. Венгеров и М.Швейцер) — ассистент режиссера;

«Гвоздь программы» (1954, реж. Н.Лебедев) — 2-й режиссер;

«На переломе» (1957, реж. Н.Лебедев) — ассистент режиссера;

«Девчонка, с которой я дружил» (1958, реж. Н.Лебедев) — ассистент режиссера;

«Родная кровь» (1963, реж. В.Ершов) — ассистент режиссера;

«Армия «Трясогузки»» (1963, реж. А.Лейманис) — ассистент режиссера;

«Каин XVIII» (1965, реж. Н.Кошеверова и М.Шапиро) — ассистент режиссера.