Ретроспектива фильмов выдающегося немецкого кинорежиссера Конрада ВОЛЬФА (1925–1982), проведенная в рамках XXVII ММКФ, была посвящена предстоявшему его восьмидесятилетию. Программа носила название «Возвращение домой на чужбину», ибо волей судьбы (и большой Истории) у Конрада Вольфа было две страны, которые он с равным основанием мог считать своим домом: Советский Союз, где провел свои детство и юность, и Германия, точнее — ГДР, куда он вернулся — сначала в 1945-м, молодым офицером Советской Армии, а спустя десять лет — режиссером-выпускником ВГИКа. В дни ММКФ были показаны его фильмы, снятые в разные годы в ГДР: «Искатели солнца» (1958), «Звезды» (1959), «Профессор Мамлок» (1961), «Расколотое небо» (1964), «Мне было девятнадцать» (1967), «Голый на стадионе» (1974), «Мама, я жив» (1976), «Соло Санни» (1980). Ретроспективу предварял пресс-брифинг, в котором участвовали куратор программы, немецкий критик Михель Гайсмайер, сценарист и писатель Вольфганг Кольхаазе, старший брат Конрада, писатель и в недавнем прошлом глава разведки ГДР Маркус Вольф, программный директор ММКФ Кирилл Разлогов и Первый заместитель Генерального директора Госфильмофонда РФ Владимир Дмитриев.
Ниже мы публикуем фрагменты некоторых выступлений.
Владимир ДМИТРИЕВ: Эта ретроспектива очень важна потому, что после свершившегося в 1989 году объединения Германии была предпринята попытка отодвинуть кино ГДР на задний план и доказать, что оно не имеет существенного значения в общегерманской культуре. К счастью, это время отходит в прошлое. Кино ГДР воспринимается как часть немецкой культуры, со своими особенностями, со своими подходами к миру, со своими достижениями и своими недостатками. Мне думается, что Конрад Вольф — одна из главных фигур в кино ГДР не только потому, что он был президентом Академии искусств, но, прежде всего, потому, что многие его фильмы являются, несомненно, важной страницей немецкой киноистории. Такие, как «Звезды» (спецприз на фестивале в Канне) или хорошо известные в нашей стране «Профессор Мамлок» и «Гойя, или Тяжкий путь познания» по Фейхтвангеру, или замечательная, сделанная от первого лица лента «Мне было девятнадцать», или высоко ценимая лично мною картина «Соло Санни», где неожиданно и нестандартно был показан Берлин. Наконец, шестисерийная документальная лента «Поет Буш», в которой история Германии раскрыта через судьбу великого пролетарского певца.
Нынешняя ретроспектива, где зритель увидит лучшие работы Конрада Вольфа, представляется мне существенной частью нашего фестиваля.
Кирилл РАЗЛОГОВ: Культурная память — абсолютно необходимая составная часть кинофестиваля, даже самого современного. И открывать старое порой интереснее, чем открывать новое. Мы, отборщики фестиваля, обнаруживаем это, быть может, чаще других, и хотим поделиться этими открытиями со зрителями.
Осенью Конраду Вольфу исполнилось бы 80 лет. Московской программой мы начинаем чествование этого действительно выдающегося режиссера.
Михель ГАЙСМАЙЕР: Принимая решение провести ретроспективу в год шестидесятилетия со дня окончания Второй мировой войны и на второй год реализации программы российско-германского культурного обмена, мы считали, что нет более подходящей фигуры, чем Конрад Вольф, который вложил свой вклад в окончание той войны. Девятнадцатилетним лейтенантом Красной Армии он пришел назад в Германию, в чужую страну, которая одновременно была его родиной. А теперь он возвращается — своими фильмами — в страну, которая для него, сына политических эмигрантов, формально была чужбиной, но на самом деле стала его домом. Я хотел бы обратить ваше внимание на фотографию, которую мы поместили на обложке буклета, выпущенного к ретроспективе. Это Конрад Вольф осенью 1981 года перед московским кинотеатром «Художественный». Когда-то, в 1934 году, девятилетним мальчиком он именно здесь увидел своей первый в жизни фильм. На снимке же он еще не знает, что тяжело болен, он приехал в Москву пройтись по тем местам, которые связаны с его детством и юностью и которые ему нужны были для реализации его нового крупного проекта — автобиографического фильма «Тройка», к сожалению, оставшегося не осуществленным. Посмотрите: за его спиной на здании «Художественного» киноафиша: «Поздние свидания». Словно подпись к этой последней встрече Конрада Вольфа с Москвой. На другой странице этого буклета — фотография, где Конрад Вольф смотрит с балкона своей квартиры на Карл-Либкнехтштрассе. Впрочем, это могло бы быть также где-то на Кутузовском проспекте.
Мы говорим сегодня о Конраде Вольфе не как о функционере культурной сферы, как президенте Академии искусств ГДР, мы говорим о художнике, занимающем такое же важное место в немецкой киноистории, как Бернхард Вики, Вим Вендерс или Франк Байер.
А теперь я предоставлю слово сценаристу Вольфгангу Кольхаазе, который как никто знает этого человека и его творчество — они вместе сделали не один фильм.
Вольфганг КОЛЬХААЗЕ: Фильмы, которые были созданы вчера, сегодня уже очень трудно увидеть. Все большее число новых фильмов вытесняет из кинотеатров старые. Книгу, когда бы она ни вышла, всегда можно снять с полки. Текст для театральной постановки нужен только самому театру, чтобы его можно было поставить на сцене. Но фильмы редко возвращаются в кинотеатры, к большому анонимному кругу публики, для которой они когда-то были сняты. Некоторым фильмам, правда, удается остаться в истории кино. Но что такое история кино, как не далекая страна специалистов! Так что у созданных когда-то фильмов место между музеем и ничем, отсутствием, пустотой. Тем приятнее, что лучшие фильмы Конрада Вольфа теперь будут показаны в Москве. Таким образом, их сможет увидеть публика, которая практически с ними незнакома. Она сможет представить себе, кто был этот режиссер, сможет кое-что узнать о тех темах, которые он реализовывал, о его гражданской позиции и о его стиле.
Конрад Вольф учился режиссуре в Москве, но мотивы его фильмов связаны не столько со школой или с вузом, сколько с темой его особенной жизни. Он был сыном драматурга Фридриха Вольфа. После прихода к власти нацистов эта семья эмигрировала сначала во Францию, а потом в Советский Союз. Таким образом, Конрад Вольф провел здесь свое детство, в семнадцать лет он вступил в ряды Красной Армии. А в девятнадцать длинными дорогами войны вернулся в Германию. И, в конечном счете, стал германским кинорежиссером в меньшей части разделенной страны, в ГДР, где от искусства многого ожидали и очень многого боялись. Когда мы начали вместе снимать фильмы, нас объединяло чувство послевоенного времени. Как после каждой большой войны, люди верили в то, что эта война — последняя и что требуется лишь содействие разуму. Каждое поколение живет верой в мир. Когда Конрад Вольф был немецким ребенком в Москве, его любимым фильмом был «Чапаев». Конрад часто рассказывал, что среди его товарищей тогда ходил упорный слух, что существует другой, счастливый, вариант финала этого фильма, где Чапаеву, в конце концов, удалось спастись, и он жил дальше.
Собственные фильмы Конрада Вольфа не были модными — в эстетическом или политическом понимании этого слова. Может быть, это и поможет им сегодня не выглядеть старомодными.
Маркус ВОЛЬФ: Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы на этом месте сидел брат. Его заменить здесь очень трудно. И как-то не верится, что брата уже почти четверть века нет.
Хорошая идея — показать эту ретроспективу именно в кинотеатре «Художественный», с которым у нас связано много воспоминаний. Действительно, как было сказано, мы смотрели здесь «Чапаева», трилогию о Максиме и «Мы из Кронштадта». Всеволод Вишневский жил в Москве в Кисловском переулке, в двух минутах от Арбата, напротив нашей квартиры.
После смерти брата и поныне много рассуждают, каким он был внутренне: ближе к русским или все же немцем? Думаю, что научным подходом этот вопрос не решить, но сердце у него действительно осталось в Москве. И не случайно в последнее посещение Москвы, когда он готовился к фильму «Тройка», действие которого начиналось бы в Москве, он ходил по всем этим местам Арбата, там, где была немецкая школа, а затем в Мерзляковский переулок, где была 110-я школа, ездил в Переделкино… До фильма дело не дошло, но сохранились эти памятные фотографии.
Тут уже говорили, что после объединения Германии пытались отодвинуть искусство ГДР, и в том числе киноискусство, в небытие. Не удалось. И эти фильмы (в том числе фильм «Мне было девятнадцать», которым открывается ретроспектива), я думаю, не случайно в самое последнее время, по случаю шестидесятилетия Победы, освобождения Европы от фашизма сыграли неожиданную роль. В поисках подходящего фильма к этой дате не нашли более подходящего, и «Мне было девятнадцать» был показан и по телевидению, и даже на большом полотне, натянутом недалеко от памятника советским воинам, западнее Бранденбургских ворот.
Между прочим, в мае этого года средства массовой информации Германии, да и часть общественности, оказались в затруднении: как же все-таки именовать эту дату? В ГДР 8 мая был Днем освобождения. Несколько лет назад тогдашний президент тоже говорил о Дне освобождения. Но до сих пор это, как видим, трудно воспринимается. Понятно, что для поколения немцев, которое прошло через войну, воспоминания о ее конце не связаны с чувством освобождения. Но теперь речь идет о том, как будущее поколение Германии станет смотреть на конец фашизма. 1945-й — что это: просто конец войны, поражение или действительно освобождение? Я не хочу сейчас рассуждать на эту тему. Но интересно, что пищу для новых размышлений об этом дал немцам в эти дни именно фильм моего брата.