Занимаясь составлением полной фильмографии Сергея Иосифовича Юткевича, я, разумеется, просматривал титры его фильмов, в том числе «Встречного» (1932), поставленного им, как известно, совместно с Ф.М.Эрмлером.

Записал эпиграф—как он в фильме дан,—еще некоторые мелочи.

Смотрю дальше—ничего нового: авторы сценария, режиссеры, композитор, только что «архитектор» вместо «художника»… И вдруг где-то десятый титр (уже после звукооператоров) заставляет перечитать его еще раз.

Вверху известная из других источников «Пом. режиссера Е.Сердечкова», а ниже… «Диалоги [—] А.Пантелеев, Л.Чуковская»…

Странно! Нигде мне не встречалось, что сценарий, написанный Л.О.Арнштамом (который также выступал как сорежиссер), Д.Дэлем (Л.С.Любашевским) и самими режиссерами, далее кем-либо дорабатывался—дописывались диалоги. История его создания известна из воспоминаний Любашевского:

«<…> Работать над сценарием пришлось всем: Эрмлеру, Юткевичу, особенно Арнштаму. Сроки были крайние, силы нужны были исключительные. <…> Начали мы работать так: я и Арнштам набросали план. План режиссеры утвердили. Дальше мы с Арнштамом начали работать над разными частями, сидя за столом, помогая и мешая друг другу. Рационализация “производства” заставила нас разойтись по разным квартирам и встречаться по мере надобности. Когда часть была готова, я ее читал ему, а он—свою мне. Мы делали поправки и после этого приглашали Юткевича. Сергей Иосифович в чрезвычайно деликатной форме, но без всяких стеснений запарывал нам часть.

Мы ее переделывали в третий, в четвертый раз. После этого мы призывали Эрмлера и боялись его уже все трое. Фридрих Эрмлер никакой деликатностью в этих случаях не отличался и был совершенно нетерпим к неполадкам.

Из-за какой-нибудь неудачной детали он готов был забраковать всю часть. Выражался он при этом как придется. Слова тут не играли никакой роли. <…> Чем ближе к концу, тем ясней, что начало никуда не годится. Надо переделывать опять, в который раз уже не сосчитать. Зато выясняются контуры вещи и становится с каждым жарким днем все реальней возможность съемки. Неуверенность на первых порах мы тщательно друг от друга скрывали. Пишет Юткевич восьмую часть, пишет Эрмлер суд над Лазаревым.

Наконец, материал картины печатается на машинке и собирается в одну тетрадь, для чтения которой надо приблизительно… четыре часа. Остановились. Только теперь мы подошли к самому главному: можно начинать писать сценарий.

Пришла очередь засесть вплотную за писанье главным авторам и режиссерам. Чуть-чуть переместились роли. В качестве судей—мы с Арнштамом. Естественно, мы злорадствовали: “нутко попробуйте, думаете это так просто—писать”»[1].

Воспоминания эти были опубликованы уже в 1935 году, а более четверти века спустя с сокращениями и в обработанном виде включены автором в его «Рассказы о театре и кино»[2]. Юткевич в своих мемуарах процитировал данный текст, почти ничего к нему не добавив3. Эрмлер вообще не оставил воспоминаний о «Встречном». Поэтому достаточно подробный рассказ Любашевского, казалось, охватывал все, что можно сказать о работе над сценарием. Указание же в титрах на то, что диалоги писались другими авторами, говорит, что это не так. И потому вернемся к этой надписи.

«Л.Чуковская»—конечно, Лидия Корнеевна, здесь других вариантов быть не может. Что же касается «А.Пантелеева», то тут оказалось не так просто.

Ленинградский писатель Алексей Иванович Пантелеев (Еремеев) (1908–1987) публиковался под псевдонимом Леонид Пантелеев. В кино он работал мало. В поздних мемуарах первым сценарным опытом своим называет работу середины 1930-х и говорит о ней, как о достаточно неожиданной для себя: «Одесская кинофабрика была «фабрикою дитячих та юнацьких фiльмiв», поэтому и я, как дитячий писатель <…> удостоился чести получить телеграфное послание, в котором меня в самых почтительных выражениях просили написать сценарий для Одесской студии. Согласился я не сразу—был долго и тяжело болен, да и сюжета подходящего под рукой не было. Но позже <…> что-то стало мерещиться, захотелось попробовать силы в жанре детской кинокомедии, и я написал в Одессу, что в принципе согласен. Тотчас мне прислали договор, перевели аванс и сообщили, что в любое время я могу приехать писать сценарий в Одессу <…> Мой сценарий, над которым я работал без малого полтора года, <…> не утвердили»[4].

Так что я предположил, что речь идет об Александре Петровиче Пантелееве (1872–1948), поставившем фильмы «Уплотнение» (1918), «Чудотворец» (1922), впоследствии подрабатывавшем как актер (эпизоды в «Комедиантке», «Степане Халтурине» и «Дубровском» у А.В.Ивановского), а еще позже перешедшем в научно-популярное кино. Работая на Ленинградской фабрике и оставшись к началу 1930-х фактически не у дел, он, как мне показалось, мог согласиться на доработку сценария.

Впрочем, сомнение оставалось. Александр Петрович мог сниматься у «традиционалиста» Ивановского, но его участие в постановке молодых «новаторов» Эрмлера и Юткевича… Вряд ли. Хотя, впрочем, исполнители ролей Бабченко и Лазарева В.Р.Гардин и Н.Ф.Козловский тоже принадлежали к старшему поколению кинематографистов.

Но главное, никак не могу обнаружить возможной «точки пересечения» Александра Петровича с Лидией Корнеевной Чуковской. А вот Алексей Иванович—из писательской среды…

Открываю цитировавшийся выше сборник о «Встречном», выпущенный в 1935 году в серии «Лучшие советские фильмы» и имеющий очень привлекательный для данного поиска подзаголовок: «Как создавался фильм». Члены съемочной группы последовательно вспоминают о своей работе. Воспоминания Дэля-Любашевского уже цитировались, его соавтор Арнштам только приводит свои записи о встречах с ленинградскими рабочими, минимально их комментируя, а про авторов диалогов—ни слова.

Правда, попадаются такие слова Я.М.Гудкина, игравшего роль Чуточкина: «Материал был серый <…> Эрмлер сказал мне: “Думай”…»[5] Значит, все-таки сценарий нуждался в доработке…

И тут мне в руки попадает сравнительно недавно вышедший том переписки Л.К. и К.И. Чуковских. Смотрю раздел «1932 год». В письме от 7 августа, написанном Лидией Корнеевной отцу из Сестрорецка, речь идет о ее работе над фильмом, название которого в комментариях не указывается:

«<…> Вот уже неделю, как работаю с Пантелеевым [везде в переписке речь идет только об Алексее Ивановиче—А.С.] над сценарием для звукового фильма. В эту работу втянул меня—точнее, втащил—Лёлька [Арнштам, как указано в комментариях—А.С.]. Там дело такое: нужно переписать реплики героев, нужно, чтобы реплики давали характеристику, и т. д. Я отказалась работать одна и пригласила Пантелеева, кот[орый] живет в Ермоловке.

Получили по 500 р. на рыло. Работа срочная и литературно—интересная, п[отому] ч[то] научает лаконизму и требует изобретательности. Мы хозяйничаем в сценарии, многое делаем совсем по-своему. Съемка уже происходит, так что сроки жесткие. Работать с Пантелеевым для меня большая радость. Во-первых, он ярко талантлив и присутствовать при его работе поучительно, во-вторых, он очень чист, напряженно честен, прям, весь как-то стопроцентен.

Я только боялась сначала, что ничем не смогу ему помочь, но оказалось, что и я пригождаюсь.

А деньги эти мне придутся очень кстати.

Жаль, что не могу присутствовать на съемках <…>»[6].

Несмотря на отсутствие соответствующей информации в комментариях, ясно, что речь идет именно о «Встречном»: и «Лёлька», втянувший в работу, и Пантелеев-соавтор (все-таки Алексей Иванович!..), и «ударные темпы».

Итак, Алексей Иванович Пантелеев и Лидия Корнеевна Чуковская были авторами диалогов к «Встречному», а также, что видно из письма, проводили доработку сценария. Молчание в дальнейшем по этому поводу других авторов фильма и исследователей объясняется, судя по всему, тем, что работа расценивалась всеми как «халтура», имеющая своей целью, с одной стороны, авральное спасение съемок, с другой—дополнительный заработок для писателей, и не считалась творческой (из письма видно, что последнее неверно, но упоминание авторов диалогов почти в конце съемочной группы говорит о таком отношении, как и то, что Пантелеев поставил инициал своего настоящего имени, а не писательский псевдоним).

Вот так, на «Встречном», состоялась еще одна встреча: ленинградских писателей и кинематографистов. Кстати, подобные случаи были распространены именно на Ленинградской фабрике.

Стоит отметить, что это не единственный случай, когда Арнштам приглашал Чуковскую, с которой в юности вместе учился в Тенишевском училище и впоследствии сохранял дружбу, на работу в кино. В феврале 1942-го он писал ей о своем замысле фильма об акыне Джамбуле: «И вот возникла мысль <…> пригласить на эту работу Ахматову и тебя»[7],—а в 1955–1956 годах Лидия Корнеевна работала над сценарием для Арнштама о лейтенанте Шмидте[8], но оба фильма не состоялись.

 

1. Д э л ь Д. [Л ю б а ш е в с к и й Л. С.] Как писали сценарий «Встречного».—В кн.:

«Встречный»: Как создавался фильм. Сб. М.: Кинофотоиздат, 1935, с. 19–20. (Сохранены нормы правописания середины 1930-х годов.)

2. См.: Л ю б а ш е в с к и й Л. С. Рассказы о театре и кино [1961–1963]. Л. –М.: Искусство,

1964, с. 148–150.

3. См.: Ю т к е в и ч С. И. Собр. соч.: в 3-х тт. Т. 2. М.: Искусство, 1991, с. 64–66.

4. П а н т е л е е в А. И. Гостиница «Лондонская» [1976] // Собр. соч.: В 4 тт. Т. 3. Л.: Дет.

лит., 1984, с. 264, 279.

5. К о л и н Н. Материалы к истории фильма о «Встречном».—В кн.: «Встречный»: Как

создавался фильм, с. 130.

6. Ч у к о в с к а я Л. К. [Письмо К.И. Чуковскому от 7 августа 1932 года].—В кн.:

Ч у к о в с к и й К. И., Ч у к о в с к а я Л. К. Переписка: 1912–1969. М.: Новое литературное

обозрение, 2004, с. 171–172.

7. Цит. по: Ч у к о в с к а я Л. К. Записки об Анне Ахматовой: В 3-х тт. Т. 1. М.: Согласие,

1997, с. 410.

8. См.: Ч у к о в с к и й К. И., Ч у к о в с к а я Л. К. Переписка, с. 360–366.